Слово Рогнара было здесь законом, его воля свято выполнялась, и вид грандиозного пира, естественно, доставлял ему удовольствие. Немногие могли похвастаться такой воинственной дружиной норманнов и юттов, рослых, светловолосых, готовых к битве и к пиру. Даже теперь, во время веселья, они сидели в полном вооружении, только рогатые шлемы лежали на скамьях. Взгляд Рогнара задержался на одном из них — явно чужаке. По силе он явно не уступал никому из присутствующих, но смуглая кожа и холодные глаза стального цвета выделяли его из общей группы. Лицо, обрамленное черными волосами, было гладко выбрито и покрыто многочисленными шрамами — они придавали ему грозное выражение. На нам не было никаких украшений, лишь обыкновенная кольчуга. Пока Рогнар присматривался к чужаку, в скаллу вошел новый гость — высокий, пропорционально сложенный молодой человек, без бороды, с едва пробивающимися усами.
— Здравствуй, Хакон, — приветствовал его Рогнар, — Я со вчерашнего дня тебя ищу!
— Я охотился на волков в горах, — ответил вошедший, также оглядываясь на темноволосого мужчину.
— Это Кормак Мак Арт, предводитель банды, ладья которой разбилась прошлой ночью. Он один спасся и появился здесь рано утром, весь мокрый. Он смог убедить стражей привести его сюда, а не убивать на месте, чего им — видит бог! — очень хотелось. Он хочет воевать под моим началом и доказал, что имеет на это право: вызвал на поединок лучших фехтовальщиков моей дружины и бился с ними по очереди. Рана, Тостига и Хальфгара он разоружил, не причинив им никакого вреда!
Услышав это, Хакон обратился к Кормаку с поздравлениями, на что кельт слегка кивнул головой и сказал на правильном древне-ирландском языке:
— У меня много друзей среди викингов.
Хакон еще раз пристально взглянул на него, но ответный взгляд был холоден и спокоен, как скала, и тот опять повернулся к вождю. Пираты-ирландцы часто встречались в проливах, иногда они доплывали до Испании или даже до Египта, хотя их ладьи были хуже, чем у викингов. По правде говоря, эти два народа враждовали, союзы между ними были редки. Они конкурировали между собой за влияние на Западных Морях.
— Ты прибыл в добрый час, Кормак, — произнес Рогнар. — Завтра ты увидишь мою свадьбу. Клянусь молотом Тора, в моей жизни было много женщин, от римлянок до датчанок, и каждый раз, когда они мне надоедали, я отдавал их на потеху своей дружине. Ни на одной из них я не был женат! Но сейчас подумал о сыновьях и нашел такую, которая для этого подходит. Эй, Озрик, Эудруг, приведите сюда британку! Ты сам сейчас ее оценишь!