— Ловушка, — буркнул ютт. — Кормак, я ошибся…
— Нет, Вульфер, — Кормак покачал головой и внимательно посмотрел на менестреля. — Если это западня, то он в ней окажется вместе с нами, а этот парень не так глуп.
— Если ты доверяешь мне в этом, то почему не веришь в остальном? — ответил Конал.
— Разница заключается в том, что здесь речь идет только о нашей с Вульфером жизни, а там — о всей команде. Я обязан все проверить. И я не думаю, что ты лжешь, но ведь и тебя могли обмануть.
— Тогда пойдем со мной. Тому человеку вы поверите безоговорочно.
Кормак поправил шлем и встал. Вульфер, все еще с сомнением покачивая головой, отдал последние приказания сидящим у костра викингам. Одни из них готовили еду, другие играли в кости, третьи чинили вытащенную на берег ладью. Глухая стена леса вокруг пиратов служила им идеальным укрытием.
— Все уже почти готово, — пробурчал викинг, взглянув на ладью. — Утром мы могли бы выйти в море.
— Не спеши, — посоветовал ему кельт. — Если этот кто-то нас не убедит, мы всегда можем вернуться и уплыть.
— Да, если вернемся.
— Конал знал, что мы здесь. Если бы он хотел нас выдать, то давно бы привел королевских всадников и лучников. Но я думаю, что он ведет с нами честную игру, как это уже не раз бывало. Вот только тому, кто за ним стоит, я не доверяю.
Они углубились в лес и скоро оказались среди огромных скал, на которых кое-где росли деревья. Обойдя стороной крутой обрыв, они увидели одинокого мужчину высокого роста. Укутанный в пурпурный плащ, он стоял, прислонившись к могучему дубу. Конал подошел к нему и дал знак приблизиться своим спутникам. Вульфер еще сильнее сжал топор и стал озираться по сторонам, опасаясь, не выскочат ли из укрытия вооруженные люди. Пираты остановились перед молчащим человеком. Конал снял шапку. Мужчина откинул капюшон… Кельт, никогда не терявший самообладания, отступил назад.
— Клянусь кровью богов, это король Геринт!
Ни он, ни Вульфер, всегда отвергавшие любую власть над собой, не преклонили колен, но смотрели с уважением на правителя, который, несмотря на вечно неблагоприятные обстоятельства, сумел — благодаря одной лишь дальновидности — на годы задержать продвижение саксов к Западному Морю.
Темные волосы Геринта указывали на примесь римской крови, а в благородных чертах и спокойных серых глазах светилось наследие многовековой цивилизации, отступившей под натиском варваров. Он олицетворял собой последний оплот погружавшейся в кровавую бездну Римской Империи. Оба пирата, будучи врагами Рима и всего римского, все же умели ценить отвагу. Они знали, что подданных Геринта варвары все больше припирали к стене. Несмотря на это, они сражались и хранили традиции древней культуры. Боги Рима давно пали под ножами готтов и вандалов, варвары чванились во дворцах, оставленных некогда могучими императорами, которых уже никто почти не помнил. Только эти романизированные кельты поддерживали традиции уничтоженной империи на своем острове.