– Бросьте! – досадливо отмахнулся от него Игорь Борисович. – Бросьте эти ваши дешевые трюки! Как вам не стыдно? На заводе один-единственный механический цех, и его порядковый номер – двенадцать. И что тут такого?
– Сколько времени на ваших часах? – неожиданно спросил Денис.
Лохманенко оттянул манжету. Денис напряг зрение. Точно, «Луи Монэ». Обманчивая скромность говорит об ограниченности серии и высокой цене.
– Девять пятьдесят пять, мне пора.
– Вы довольны их ходом? – спросил Денис. – Я своими не очень… Больше понтов, чем точности!
Он тоже показал запястье, на котором мерно тикал «Константин Вашерон».
На неровной картофелине отчетливо отразился интерес. Более пристальный взгляд – и его сменила гримаса возмущения.
– Вы носите чужие ча…
Фраза была резко оборвана, но слово уже вылетело.
– Значит, вы все же были знакомы!
– С кем?
Денис протянул руку с фотографией.
– А-а, так это тот самый забавный мужичонка!.. – воскликнул Игорь Борисович. – Что же вы мне сразу не показали фото… Его фамилия Синицын? Что же, хорошо…
Он наконец довел узел до абсолюта, поправил воротник и одернул пиджак.
– Семь классов образования, полное невежество, девственное, я бы сказал… Но очень пытливый ум. Он однажды остановил меня в цеху, спросил что-то смешное, кажется, про опыт Майкельсона-Пиза по измерению углового диаметра небесных тел… Ну я ответил, мы пообщались немного…
Лохманенко полувопросительно посмотрел на Дениса.
– Вы были хорошо знакомы, Игорь Борисович. И встречались не раз. И ходили в ресторан. Вы же сразу узнали его часы. И, разумеется, прекрасно знали фамилию Синицына. Зачем вы уходите от ответа?
На столе у Лохманенко зазвонил телефон.
– Сейчас буду. Хорошо, – пробурчал в трубку Игорь Борисович и бросил ее на рычаг.
– А Рогова Дэ Дэ вы знали? – подчиняясь интуиции, спросил Денис. Часовой клуб, говорите…
– Дмитрия Дмитриевича я, безусловно, знал. Это человек моего уровня и моего круга.
– В каком ресторане вы с ним были?
– Ни в каком. Меня ждут, я должен идти, – сказал Лохманенко, направляясь к двери. – Надеюсь, вы меня не будете задерживать.
Фраза прозвучала двусмысленно, с учетом ожидающих за дверью наручников.
Лохманенко темнил. Его следовало опустить в ИВС, покрутить как следует и расколоть, как говорится, до самой жопы. Если бы он не был главным конструктором, доктором технических наук и лауреатом Государственной премии, Денис так бы и сделал. Но для крупной рыбины сеть умозрительных доказательств была тонковатой.
– Не буду, – ответил он и вышел.
Роман и Виктор смотрели выжидающе. Денис покачал головой. Следом вышел Лохманенко и с силой захлопнул за собой дверь.