– Так что у нее с Рахмановым произошло? – приступил он к делу.
– А вам откуда известно? – недоверчиво покосился Коленька.
– Известно.
Вышинец соображал, балансируя между желанием козырнуть своей осведомленностью и боязнью навлечь на себя гнев Тани Лопатко.
– Ничего особенного, – ответил он наконец. – Прокурор шашкой ее перетянул… По одному месту.
Денис поднял брови:
– В смысле?
– Да ладно… – Коленька сосредоточился и попытался снова придать лицу каменное выражение. Не получилось.
– В общем, дело ей зарубил. Два месяца работы коту под хвост.
– Какое дело? Потрошилова, что ли?
– Да сдался вам этот Потрошилов!.. – Коленька вздохнул.
– Слепой из университета. Хлопец один, инвалид по зрению. Четыре года отучился на факультете международного права, шел на диплом с отличием. Не дошел. Повесился на капроновой леске. Гнилая история.
– Ясно. А в чем гниль?
– Затравили инвалида, так вроде. Там хронические проблемы с распределением: ну какое в Тиходонске международное право? Иди юрисконсультом и просиживай штаны. А он по специальности хотел. А это считается теплым местом, ну очень теплым. Кому надо на него какого-то слепого со стороны пускать?
– Он что, вообще ничего не видел? – удивился Денис. – А как он учился-то? По азбуке Брайля?
– Нет, что-то видел, но через вот такенные стекла… А жизни не видел, конечно. Знал, что по закону у него есть право на всякие льготы, да и отличник к тому же, – все дороги открыты. Вот и нацелился в самый экватор – комитет какой-то по международным связям, там как раз новую единицу добавили… А на фиг им слепой? Начали ему объяснять – он ни в какую. Хочу туда, куда хочу. Имею право! Жалобы стал писать, на приемы записываться… Самый высокий балл, льготы по закону положены… И хоть тресни. Потом ему кто-то голову разбил в общаге. Он, естественно, никого опознать не мог. Потом еще что-то отбили… Ну а потом он повесился. Вроде повесился, не знаю. Странный парень, конечно.
– Очень странный, – согласился Денис. – Вроде повесился.
– Ага. У Таньки была версия, что ему помогли. Скамеечка слишком низкой оказалась. На пять сантиметров ниже, чем надо, чтобы в петлю залезть. Она стала допрашивать сокурсников. Ничего не добилась. Но один оглоед кивнул на декана – мол, тот намекал, пора бы слепого на место поставить. Танька не долго думая выписала декану повестку, говорит, доведение до самоубийства точно докажет…
– И тут ее вызвал к себе Рахманов, – сказал Денис.
Вышинец недоверчиво покосился.
– Откуда вы знаете?
– Опыт, сын ошибок трудных.
– Сегодня он прямым текстом выдал Таньке, что дело пора прекращать. Самоубийство есть, а доведения нет. Состав преступления отсутствует. В архив.