Когда мне сказали, что пришел мосье Жан Дюфор, я приготовился увидеть интеллигентного пышущего здоровьем молодого человека. Но вот отворилась дверь, и я застыл с открытым ртом и расширившимися от изумления глазами: в кабинет вошел офицер в сопровождении — как бы поделикатнее выразиться — пародии на человеческое существо. Это был типичный деревенский идиот. У него была уродливая фигура, а щеки и нижняя челюсть достигали невероятных размеров. Бледно-голубые глаза Дюфора казались совершенно пустыми, без малейшей искорки ума. Рот был полураскрыт и на подбородок стекала слюна. Он подмигнул мне, скорчил гримасу и вдруг разразился пронзительным хохотом.
— Что за чертовщина? — сердито спросил я. — Вы надо мной издеваетесь?
Офицер улыбнулся и ответил:
— Разрешите представить вам мосье Жана Дюфора. Если он выдержит ваш экзамен, он будет возить деньги нашим агентам во Франции и Бельгии.
— Судя по его внешности, ему надо проконсультироваться у психиатра, а не экзаменоваться в контрразведке, — заметил я. — Но если вы настаиваете, я — к вашим услугам. Начнем?
Я повернулся к жалкому дурачку. Он снова захихикал, затем своим грязным, похожим на обрубок пальцем осторожно дотронулся до чернильницы на моем столе, словно никогда не видел такого красивого и необычного предмета. Взглянув на меня, он опять подмигнул. В этот момент тонкий ум на мгновение загорелся в его глазах, осветил невыразительное, почти бессмысленное лицо и так же внезапно потух.
— Сколько вам лет, Дюфор? — спросил я по-фламандски.
— Сколько мне лет? — хихикнул он и погладил меня по плечу. — Сколько мне лет, старина? Откуда я знаю? — Он откинул назад голову и залился веселым смехом.
Я продолжал задавать вопросы. Где он родился, где живет. «Я? Я нигде не живу», — ответил он, пуская слюну и заразительно смеясь.
Я вышел из себя и сердито крикнул:
— Да отвечайте, не дурачьте меня! Ведь где-то же вы должны жить!
Но он продолжал хихикать, брызгая слюной.
— Я живу на дорогах Бельгии, на полях, в лесах, в стогах сена…
— Чем занимается ваш отец?
Он почесался и засмеялся еще громче. Брызги слюны упали на меня и стол.
— Э, старина, мой отец хороший человек. Он… он сумасшедший, лунатик…
Этот маньяк называет своего отца сумасшедшим! Да, видно, это настоящий идиот.
— Почему? — упорствовал я.
— Почему? Потому что старый дурак работает!
— А разве, по-вашему, человек не должен работать?
Он стукнул рукой по своей впалой груди.
— Я, работать? Зачем? Я сплю в поле, а обедаю не хуже, чем герцог. Где фермы, там коровы, и, когда поблизости нет фермера, я получаю бесплатное молоко. Да и куры от меня не убегают. Стоит слегка сдавить ей шею — все. Затем кладешь ее в горшок, и вот вам прекрасный ужин.