Источник: "Ле Монд", 22 сентября 1982 г.
Есть исторические прецеденты, из которых мы должны извлечь уроки. Систематически предпринимаются усилия по формированию общественного мнения путем насыщения его этноцентрической информацией, питающей антисемитизм.
"В Берлине театр, журналистика и т. д. были еврейским делом. Самой важной немецкой газетой был "Берлинер Тагеблатт", второй по значению "Фоссише Цайтунг" Первая из них принадлежала еврею Моссе, вторая — еврею Ульштейну. Редактором главной социал-демократической газеты "Форвертс" был еврей. Когда немцы называли прессу еврейской, это была чистая правда".
Источник: И. Лейбовиц, Израиль и иудаизм, 1993, с. 113.
Последний пример подобных маневров и их использования в средствах массовой информации — инцидент в Карпантра.
В мае 1990 года в этом городке были осквернены могилы на еврейском кладбище. Один труп был вырыт и перетащен на другую могилу.
Министр внутренних дел Пьер Жокс сразу же заявил: "Не нужно полицейское расследование, чтобы узнать, кто преступники, виновные в этом омерзительном расистском поступке". Однако и пять лет спустя, несмотря на работу десятков следователей, никто не может сегодня с уверенностью сказать, кто виновен в этой подлости
Все, что известно, это то, что имело место осквернение еврейского кладбища, причем труп г-на Жермона, как признали следователи несколько дней спустя, не был вырыт. Кто-то сделал "монтаж". И встает вопрос: кто? зачем? Кто был заинтересован в таком монтаже, чтобы сделать событие еще более ужасным и возбудить ненависть в общественном мнении?
Жан Мари Доменак (бывший редактор журнала "Эспри") писал в "Монд" 31 октября 1990 года в статье "Молчание вокруг Карпантра": "Вот уже почти шесть месяцев, как произошло осквернение еврейского кладбища в Карпантра, и мы все еще не знаем преступников. Еще более тревожно, что средства массовой информации, которые подняли скандал вокруг этого отвратительного события, вывели на улицы сотни тысяч манифестантов и испортили репутацию Франции за границей, не интересуются расследованием и замолкли. Ни один парламентарий, ни один моральный или интеллектуальный авторитет не осмелился сделать запрос в правительство. Похоже, Карпантра окончательно становится черной легендой нации, причем преступники неизвестны, и никто точно не знает, что же именно произошло. Никто еще не может или не осмеливается сказать правду о Карпантра".
Странное "молчание вокруг Карпантра", отмеченное Доменаком, контрастирует с шумихой, поднятой средствами массовой информации в первые дни.