- Иди к демонам.
Ноги сами собой понесли к воротам. На пути торопливо расступались, смотрели вслед с неодобрением, некоторые – с насмешкой. Но люди молчали… и слава Творцу, поубивал бы нахрен. Лишь у самих створок меня нагнал Магнус, схватил за плечо.
- Лохматый! Ты не можешь…
- И ты иди в задницу, Шут.
- Ты не понимаешь, старый друг! – торопливо произнес центурион. – Нам, правда, нужны солдаты… верные, сильные. Мы идем не в простой поход и не против обычного врага. А я знаю тебя, дрался рядом… и доверяю.
- Если бы доверял, рассказал, что тут происходит, - прохрипел я.
На лице Магнуса отразилась внутренняя борьба, сомнения. Глаза забегали в орбитах, и мне снова показалось, что от парня веет морозцем. Ори с сожалением развел руками, отступил.
- Я не могу… Тайна.
- Понятно, - отрезал я. Обогнул телегу с раненными и мертвыми, решительно вышел на дорогу.
- Я могу рассказать, только если ты пройдешь экзамен, - крикнул вслед Магнус. – Приходи завтра, справься с собой. Отборочные поединки будут длиться еще пару дней, я потяну время. Порой надо делать то, что неприятно… когда выбора нет.
- У меня есть выбор, - шепнул я, не оглядываясь. – Есть.
Путь до столицы занял достаточно много времени. Половину я преодолел почти бегом. Мчался, задыхаясь от бешенства и ненависти, плевался и рычал как берсерк. В солнечном сплетении периодически возникало жжение, Гасители Дара казались кусками векового льда. Но когда впереди показались первые квадратики полей, внезапно накатила вяжущая усталость, боль прорвалась к разуму. Я споткнулся на ходу и, недолго думая, рванул в ближайшую низину. Отыскал ручей, сунул разгоряченную голову в холодный поток. А затем с полчаса катался по траве как припадочный, завывал и бился о горячую землю.
Зубы росли быстро, заклятие во много раз повысило регенеративные способности организма. Но вот погасить неприятные эффекты не удалось, и я полностью прочувствовал процесс. Сначала то, как плоть распухает и воспаляется, затем – движение осколков в деснах, страшный зуд и боль. Лицо горело огнем, челюсть трещала по швам. Мокрый хруст – и волна жжения, относительно терпимый промежуток, снова хруст…
Вторую половину пути я плелся на подкашивающихся ногах, то и дело боролся с тошнотой и головокружением. Обезболивающие и укрепляющие заклинания почему-то не подействовали, а создавать новые я опасался – вступил в зону контроля следящих артефактов. Кроме того, состояние духа уравновешивало боль физическую. Бессилие и ощущение поражения били дубинами, сжигали изнутри.