Это касается не столько Южных Курил (где местной элиты, способной иметь и собственные интересы и осознавать их, насколько можно судить из Москвы, практически не существует), сколько Сахалина и Калининградской области. Первый уже почти десятилетие является частью нашей страны более в административном и географическом, чем в экономическом плане, так как его нефть и газ, насколько можно судить, в значительной степени выведены из-под национального контроля России в результате вполне колониальных (чтобы не сказать «оккупационных») соглашений о разделе продукции. Весьма характерно, что эти соглашения до сих пор превозносятся либеральными фундаменталистами всех мастей как пример едва ли не идеального вписывания нашей страны в «мировое сообщество».
Калининградская же элита остро переживает изматывающее отсутствие у федерального центра каких бы то ни было внятных представлений о стратегии развития этого исключительно значимого для России региона, окруженного со всех сторон по меньшей мере недружественными нашей стране членами Евросоюза. В условиях продолжающегося по инерции распада экономических и человеческих связей Калининградской области с остальной Россией (возможности стихийного наращивания хозяйственных связей практически ограничиваются превращением региона в «окно» по беспошлинному ввозу в Россию сложнотехнических товаров под видом их «отверточной сборки»[27] и транзитный пункт для российского экспорта) все более перспективной становится идея превращения Калининграда в «офшорную зону» для европейского бизнеса (включая вынос туда целого ряда европейских производств, ориентированных на обслуживание европейского же рынка). Представляется, что это неминуемо оторвет его от России в экономическом смысле и станет прелюдией для превращения бывшего Кенигсберга в «вольный город», так или иначе ассоциированный с Евросоюзом.
Региональная элита вряд ли с энтузиазмом относится к этой перспективе и на словах пытается найти какую-либо иную модель развития, но в условиях полного равнодушия правящей федеральной бюрократии альтернативы постепенного «отползания» от России – вплоть до последующего отделения – просто не существует.
Аналогичное «отползание» по тем же самым причинам в направлении в первую очередь Китая, а также Японии наблюдается и в Забайкалье, а также на почти всем Дальнем Востоке.
Таким образом, современный региональный сепаратизм носит преимущественно вынужденный характер и представляет собой специфическое «эхо» глубочайшей неадекватности современного федерального центра, создающей жесточайшее противоречие с улучшением объективных экономических условий из-за повышения мировых цен на экспортное сырье России.