Не стоит забывать и такой сильнейший раздражитель, как внутренние дрязги в силовых структурах, также имеющие разрушительные для страны последствия. Принципиально важно, что они носят далеко не только «системный» характер и касаются не только столкновений, например, «силовых олигархов» и либеральных фундаменталистов или «силовых» и обычных коммерческих олигархов.
Более того: наибольшей остроты (в полном соответствии с биологическим фактом о большей остроте внутривидовой конкуренции по сравнению с межвидовой), как представляется, конфликты достигают внутри самой «силовой олигархии», буквально раздираемой ими. В современной России она всесильна лишь как класс, как целое, а внутри состоит из большого количества жестоко и достаточно хаотично воюющих между собой группировок. Эти внутренние конфликты представляются совершенно неизбежными из-за того, что «силовая олигархия» служит не объективно объединяющим патриотическим (или иным идеологическим), а объективно раздробляющим ее коррупционным (или в лучшем случае просто индивидуальным корыстным) целям.
При этом специфика деятельности «силовой олигархии» и понятная профессиональная склонность ее представителей к применению аргументов, сочетающих предельную простоту и действенность с окончательностью,[29] делает эту внутреннюю конкуренцию исключительно, а в отдельных случаях и непредсказуемо опасной. В первую очередь эта опасность существует для самих участников этой конкуренции, которые отнюдь не защищены не только от произвола конкурентов (не говоря уже об ударах, наносимых ими под прикрытием юридически и содержательно безупречных разоблачений их обыденной деятельности как членов «силовой олигархии»), но и от обычных «случайных» наездов. Однако она автоматически распространяется и на «обычных» сотрудников силовых структур, непосредственно не являющихся ни членами «силовой олигархии», ни даже ее обслуживающим персоналом и, соответственно, не получающих от своего положения сколь-нибудь существенных выгод.
О степени ожесточенности внутренней борьбы между различными группировками «силовой олигархии» некоторые аналитики пытаются судить по загадочной, но во многом вполне однозначной смерти Романа Цепова, однако значительно более откровенной и прозрачной представляется история с делом так называемых «оборотней в погонах» (во главе с генералом Ганеевым из МЧС). Инкриминируемые им и, по-видимому, действительно совершавшиеся ими злодеяния при всей вероятной (с точки зрения репутации современных российских силовых структур) обыденности были чудовищны. Помимо традиционного «силового рэкета» и вымогательства денег они включали поставленное «на конвейер» выбивание из огромного числа заведомо невинных, а часто и совершенно случайных людей признаний в совершении ими тяжких преступлений с последующим их осуждением.