Одновременно с этим продолжается деградация производственного потенциала, в первую очередь наиболее значимой для страны, определяющей условия ее существования и при этом практически брошенной без внимания инфраструктуры жизнеобеспечения. Физический износ и моральное устаревание оборудования в сочетании с грубейшими нарушениями технологии характеризуют состояние даже наиболее прибыльных отраслей современной российской экономики.
Якобы либеральные или, по отдельным направлениям, даже патриотические преобразования, осуществляемые на деле в интересах сначала связанного с реформаторами, а затем и прямо контролируемого ими бизнеса, служат не только прикрытием, но и главным механизмом тотального, разрушительного и буквально опустошающего страну, небывалого даже в нашей богатой истории массового воровства.
Россия остро нуждается в коренной модернизации практически всех сторон своей жизни, однако сложившаяся политическая и экономическая система наглухо блокирует все потенциальные возможности такой модернизации.
С одной стороны, демократия как институт принуждения государства к ответственности перед обществом искоренена с небывалой для российской практики государственного управления последовательностью и осознанностью. Даже ее формальные атрибуты (вроде независимого суда, честных выборов, свободы слова и права частной собственности) демонстративно подвергаются публичному оскоплению, и сама идея об их полезности, и без того не укорененная в массовом сознании, весьма эффективно дискредитируется государством.
Описанное, как ни прискорбно, делает принципиально недоступной для современного российского общества традиционно рекламируемую развитыми странами, наиболее привычную и приятную для интеллигенции демократическую модель модернизации.
В то же время авторитарная модернизация, с технологической точки зрения значительно более простая (ибо при ее осуществлении общество практически не нужно убеждать), в современной России, еще не прошедшей очищения системным кризисом, невозможна в принципе. Ведь она требует ответственности элиты перед обществом, что органически недоступно нынешней элите, сформировавшейся за счет осознанного разрушения и разграбления собственной страны.
В последние годы возник органичный, хотя на первый взгляд и парадоксальный, симбиоз либеральных фундаменталистов, отбирающих деньги у населения в пользу бизнеса, и силовой олигархии, отбирающей те же самые деньги у бизнеса для непроизводительного потребления. Эта экономика представляет собой не более чем простой аналог двухступенчатого пищеварительного тракта, носит несравнимо более «самоедский» характер, чем советская (для которой, напомню, ее сравнительно незначительный уровень «самоедскости» оказался вполне достаточным для поражения в глобальной конкуренции и разрушительного краха), и в принципе не способна к саморазвитию.