— Нет, это вы сказали.
— Я? Ну пусть я. А если это не так? А если имитировать нечего? А если мир не рассыпанная головоломка, а бульон, в котором беспорядочно, безо всякой системы плавают какие-то куски, и вот время от времени они по случайности склеиваются друг с другом, образуя нечто целостное? А вдруг всё, что существует, это фрагменты, недоноски, выкидыши, и у событий есть только концы без начал, или только середины, только зачин или только финал, а мы всё вылавливаем, выделяем, собираем, пока не увидим: любовь — во всей полноте, измену — целиком, катастрофу — полностью, хотя в действительности мы и сами-то случайны, фрагментарны. Наши лица, наши судьбы формирует статистика, мы существуем как проявление случайного движения броуновских частиц, люди — это недоконченные эскизы, нечаянные наброски. Совершенство, идеал, абсолют — редкостное исключение, встречающееся только потому, что на свете всего так бесконечно, невообразимо, неслыханно много! Огромность мира, его неисчислимая множественность становится автоматическим регулятором обыкновенности будней, благодаря ей нам кажется, что все пробелы и бреши заполнены. Ради собственного спасения мысль отыскивает и соединяет далёкие фрагменты, склеивает их религией, философией. Мы собираем, сгребаем расползающиеся статистические отметки, пытаемся сложить их со смыслом, слепить из них колокол, чтобы он прогудел нам хвалу, чтобы прозвучал его единственный, неповторимый голос! А на самом деле существует только бульон… Математическая гармония Вселенной — это наша молитва, обращённая к пирамиде хаоса. Во все стороны торчат куски бытия, лишённые всякого смысла, но мы считаем их единственными и едиными и ничего другого не желаем видеть! А существует одна статистика, ничего, кроме статистики! Человек разумный — это человек статистический. Каким будет ребёнок — красивым или уродливым? Будет ли он музыкальным? Заболеет ли раком? Всё это решает бросок костей. Статистика определяет, родиться нам или нет, она выбирает, как соединятся гены, из которых созданы будут наши тела, она устанавливает, когда и как умрёт каждый из нас. Кто будет та женщина, которую я полюблю, сколько я буду жить, всё определяет элементарный статистический разброс. Может, даже и моё бессмертие? Ведь вполне вероятно, что иногда, случайно, кому-то в удел достаётся бессмертие, так же как красота или уродство. И поскольку однозначных явлений нет, поскольку отчаяние, радость, прекрасное, безобразное — дело рук статистики, то, значит, в основе нашего познания лежит статистика, и существует только слепая игра, извечная мозаика случайных узоров. Бесконечная множественность сущего смеётся над нашим стремлением к гармонии. Ищите — и обрящете; конечно же обрящете, если будете старательно искать, ибо статистика ничего не отвергает, у неё всё возможно — единственно, с большей или меньшей степенью вероятности. Что такое история? Броуновское движение, статистический танец корпускул, мечтающих о иной жизни, о иной бренности…