Глен, все так же улыбаясь, посмотрел на Ллойда. Точно так же Глен мог вести себя на вечеринке, где собрались его коллеги по колледжу, и он только что вдоволь посмеялся над отличной шуткой, а теперь был готов перейти к обсуждению более серьезных проблем.
— Если вам нужно убить кого-нибудь, мистер Хенрейд, то убейте его.
— Сделай это немедленно, Ллойд!
Ллойд вслепую нажал на курок. Прогрохотал выстрел. Эхо бешено металось от стены к стене. Но пуля лишь ударилась о бетон на два дюйма выше правого плеча Глена, отлетела рикошетом и ударила во что-то еще.
— Неужели ты хоть что-нибудь не можешь сделать нормально? — взревел Флегг. — Убей его, идиот! Застрели! Он же стоит прямо перед тобой!
— Я пытаюсь…
Улыбка Глена не изменилась, он лишь прищурился от прогремевшего выстрела.
— Повторяю, если ты должен кого-нибудь убить, то стреляй в него. Знаешь, он ведь вовсе и не человек. Однажды я уже описывал его одному из своих друзей как последнего мага рациональной мысли, мистер Хенрейд. И это оказалось даже более правильным, чем я предполагал. Но теперь он теряет свою магию. Она ускользает от него, и он знает об этом. И вы тоже понимаете это.
Застрелите его прямо сейчас, и вы спасете нас от Бог знает какого кровопролития.
Лицо Флегга застыло.
— Застрели одного из нас, Ллойд, — сказал он. — Я вытащил тебя из тюрьмы, когда ты умирал от голода. Он из тех парней, с которыми ты хотел бы поквитаться. Маленькие людишки, произносящие громкие речи.
Ллойд сказал:
— Мистер, вы меня не проведете. Все будет так, как говорит Ренди Флегг.
— Но он лжет. И ты знаешь это.
— Он сказал мне правды больше, чем кто-либо другой за всю мою несчастную жизнь, — ответил Ллойд и трижды выстрелил в Глена. Того отбросило назад, скрутило и перевернуло, как тряпичную куклу. В приглушенном свете ламп брызнула кровь. Глен наткнулся на койку, зашатался и упал на пол. Ему удалось приподняться на одном локте.
— Все хорошо, мистер Хенрейд, — прошептал он. — Ничего другого вы и не знаете.
— Заткни пасть, старый ублюдок! — закричал Ллойд. Он выстрелил еще раз, и тело Глена безжизненно дернулось. Но Ллойд еще раз выстрелил в него. Он плакал. Слезы катились по его злому, обгоревшему на солнце лицу. Он вспомнил о кролике, о котором совершенно забыл и который вынужден был есть самого себя. Он вспомнил Лентяя, людей в белом «конни» и Задаваку Джорджа. Он вспомнил тюрьму Финикса и крысу. Он вспомнил Траска и то, как через некоторое время нога Траска стала напоминать обглоданную куриную ножку. Он снова нажал на курок, но пистолет только глухо щелкнул.