— Он сам не свой, — пробормотал Том. — Он кричит… зовет людей, которых нет рядом.
— У него бред. Все равно заставляй его ходить. Любым способом. Заставляй его принимать пенициллин, по одной таблетке каждые четыре часа. Давай ему аспирин. Держи его в тепле. И молись. Это все, чем ты можешь помочь ему.
— Хорошо, Ник. Хорошо, я попытаюсь быть мужчиной. Я постараюсь запомнить. Но как я хочу, чтобы ты был здесь, да!
— Делай все возможное, Том. Вот и все.
Ник исчез. Том проснулся и обнаружил, что стоит в пустой аптеке перед прилавком, на котором выстроились в ряд четыре пузырька с таблетками. Том очень долго смотрел на них, а затем положил лекарства в карман.
Том вернулся в четыре часа утра, его куртка покрылась ледяной коркой. На востоке занималась заря. Кин лаял, заходясь от радости. Стью застонал и проснулся. Том присел перед ним на корточки.
— Стью?
— Том? Мне трудно говорить.
— Я принес лекарство, Стью. Ник показал мне. Ты будешь принимать его и выздоровеешь. Тебе нужно выпить таблетку прямо сейчас.
Из сумки Том достал четыре пузырька с таблетками и большую бутылку «Гаторада». Ник ошибался насчет соков. В супермаркете Грин-Ривер был большой запас консервированных соков.
Стью, близко поднеся к глазам лекарства, рассматривал их.
— Том, где ты взял это?
— В аптеке. Это Ник дал их мне.
— Нет, правда?
— Правда! Правда! Сначала ты должен принять пенициллин и выяснить, помогает ли он. В которой из них пенициллин?
— В этой… но, Том…
— Нет. Ты должен. Так сказал Ник. А еще тебе нужно ходить.
— Я не могу ходить. У меня сломана нога. И я болен. — Голос Стью становился капризным, раздраженным. Это был голос болезни.
— Ты обязан. Или я заставлю тебя, — сказал Том.
Стью терял связь с реальностью. Том засунул ему таблетку в рот, и Стью рефлекторно проглотил ее, запив соком, чтобы не закашляться. Но он все равно начал кашлять, и Том постучал его по спине, как захлебнувшееся дитя. Затем он поднял Стью и, поддерживая его, стал полуносить-полуводить по комнате. Кин встревоженно следовал за ними по пятам.
— Пожалуйста, Господи, — произнес Том, — пожалуйста, Господи, пожалуйста…
Стью выкрикнул:
— Я знаю, где достать ей стиральную доску! Глен! Я видел их в витрине!
— Господи, пожалуйста, — взмолился Том. Голова Стью опустилась ему на плечо. Она казалась раскаленной. Волоча сломанную ногу, Стью сделал шаг.
Никогда еще Боулдер не казался таким далеким, как в это хмурое утро.
Борьба Стюарта с пневмонией длилась две недели. Он выпил целые литры «Гаторада», «V-8», грейпфруктового сока и множество апельсиновых напитков. Вряд ли он осознавал, что именно пьет. Мочеиспускание у него было частое и продолжительное. Он ходил под себя, как ребенок, и, как у ребенка, стул у него был желтый, жидкий и абсолютно невинный. Том менял ему белье и тщательно обмывал. Том водил его по вестибюлю отеля. И Том сидел по ночам у его изголовья не потому, что Стью мешал ему спать, а потому, что дыхание больного было едва слышным.