Но это была всего-навсего женщина, а не он. Темный человек никогда бы не осмелился прийти сюда к ней, даже в другом обличье. Это была всего-навсего женщина-к тому же необычайно красивая — с выразительным чувственным лицом, обнимавшая за плечи мальчугана. Я, подумала матушка Абигайль, просто вздремнула на мгновение. И не более того.
Надин Кросс пережила в этот момент полное смятение. Когда они проходили в ворота, с ней все было в порядке. И так продолжалось до тех пор, пока Ларри не заговорил со старой женщиной. Затем внезапно на нее накатило полуобморочное чувство отвращения и ужаса. Старая женщина могла… могла что?
Разглядеть.
Да. Она боялась, что старая женщина сможет заглянуть в нее, туда, где уже укоренилась и разрасталась тьма. Она боялась, что старая женщина поднимется со своего места на крыльце и разоблачит ее, потребует, чтобы она оставила Джо и отправилась к тем (к нему), для кого она была предназначена.
Обе они, каждая со своими непонятными страхами, смотрели друг на друга. Они взвешивали силу друг друга. Мгновение было кратким, но им оно показалось бесконечно долгим.
«Он в ней — Отпрыск Дьявола», — подумала Абигайль Фриментл.
«Вся их сила здесь, в ней, — подумала в свою очередь Надин Кросс. — Она — все, что у них есть, хотя они могут думать иначе».
Беспокойство Джо, стоявшего рядом с ней, возрастало, и он начал дергать ее за руку.
— Здравствуйте, — сказала она тихим безжизненным голосом. — Меня зовут Надин Кросс.
Старая женщина ответила:
— Я знаю, кто ты.
Слова повисли в воздухе, внезапно оборвав разговоры остальных. Люди озадаченно повернулись посмотреть, не произошло ли чего-нибудь.
— Действительно? — тихо спросила Надин. Внезапно ей показалось, что Джо — ее защита, ее единственная защита. Она поставила мальчика впереди себя, словно заложника. Джо смотрел на матушку Абигайль своими необыкновенными лазурно-голубыми глазами. Надин сказала: — Это Джо. Вы и его знаете?
Матушка Абигайль так долго не сводила глаз с женщины, назвавшейся Надин Кросс, что сзади у нее на шее выступил пот.
— Думаю, что его так же зовут Джо, как меня Кассандра, — сказала старушка. — И я не думаю, что ты его мамочка. — Матушка Абигайль перевела взгляд на мальчика с непонятным чувством облегчения, не в силах подавить неясное странное чувство, что женщина каким-то образом победила — что она поставила между ними западню, воспользовавшись им так, чтобы удержать ее от исполнения своего долга… Ах, но все случилось так неожиданно, и она не была готова к этому!
— Как тебя зовут, юноша? — спросила мальчика матушка Абигайль. Тот сделал усилие, словно в горле у него застряла кость.