В гостинице она почитала купленную книгу, съела легкий ужин и рано легла спать.
Проснулась в темноте от телефонного звонка. Но в трубке царило молчание. И номер на дисплее не высветился.
Ей вдруг стало не по себе. Кто звонил?
Она проверила, заперта ли дверь, посмотрела в окно. Возле гостиницы ни души. Легла в постель, думая о том, что утром сделает единственно разумное.
Поедет домой.
В семь утра она сидела в ресторане за завтраком. Из окна, выходящего на озеро, видела, что поднялся ветер. Какой-то мужчина тащил за собой санки с двумя закутанными ребятишками. Она вспомнила, как сама уставала, тягая в гору санки с детьми. Но как замечательно было играть с малышами в саду и одновременно обдумывать сложные уголовные дела. Детские возгласы и смех в резком контрасте с пугающими местами преступлений.
Как-то она подсчитала, что за годы работы судьей отправила в тюрьму десятерых убийц. Плюс целый ряд насильников и осужденных за нанесение тяжких телесных повреждений, которые лишь случайно не привели к смерти.
Эта мысль встревожила ее. Мерить собственную жизнь и усталость количеством убийц, отправленных за решетку, — неужели это и вправду итог ее усилий?
Дважды ей угрожали. Один раз хельсингборгская полиция сочла за благо взять ее под охрану. Речь шла о наркодилере, связанном с рокерской бандой. Дети тогда были еще маленькие. Нелегкое время, плохо сказавшееся на их со Стаффаном семейной жизни. Они тогда чуть не каждый день кричали друг на друга.
За едой она не стала читать прессу, застрявшую на событиях в Хешёваллене. Взяла деловую газету, рассеянно полистала биржевые сводки и дискуссию о представительстве женщин в шведских акционерных компаниях. Народу в зале было мало. Она налила себе еще кофе, думая, не поехать ли домой другим маршрутом. Может, западнее, через леса Вермланда?
Неожиданно кто-то обратился к ней. Мужчина, сидевший чуть дальше в глубине ресторана.
— Вы ко мне обращаетесь?
— Интересно, что здесь делала Виви Сундберг.
Она не знала этого человека и не очень-то поняла, чего он хочет. Но прежде чем она ответила, он встал и подошел к ее столику. Выдвинул стул, сел, не спрашивая разрешения.
Краснолицый, лет шестидесяти, толстый, с дурным запахом изо рта.
Биргитта Руслин рассердилась и перешла в оборону:
— Я хочу спокойно позавтракать.
— Вы уже позавтракали. У меня к вам всего несколько вопросов.
— Я даже понятия не имею, кто вы такой.
— Ларс Эмануэльссон. Репортер. Не журналист. Я лучше их. Не строчу почем зря. Пишу продуманно, хорошим стилем.
— Едва ли это оправдывает ваши посягательства на мое право спокойно позавтракать.