Хрустальный горизонт (Месснер) - страница 13

На следующий день мы узнали, что билетов на самолет пока нет. Тогда мы решили дойти пешком до следующего аэродрома, в Лукле. Туристы проходят это расстояние за два дня. Преодолеть его за один день было нелегко, часть пути мы бежали, а последний отрезок шли уже в темноте. Разбитые, выдохшиеся, добрались до отеля «Шерпская кооперация». Съедаем по куску ячьего мяса, наслаждаемся уютом и теплом. До полуночи сидим у огня, беседуя, попивая пиво.

На другой день достаем два билета на первый рейс в Катманду. Своими настойчивыми требованиями мы вывели из терпения служащего, ведущего список отъезжающих, и он делает все, чтобы отправить нас побыстрее. И Бык, и я так спешим, что готовы в десятикратном размере заплатить за эти билеты. Меня поджимают сроки турне с докладами, Быка ждет работа в клинике.

Ожидая посадки на краю прижатой к склону террасы взлетного поля, Бык разговорился с двумя девушками-канадками. В самолете они сели рядом с нами, рассказывали о своем путешествии по стране шерпов. Когда подлетали к городу и уже стали видны небольшие деревеньки, извивы ручьев, тропинки, мы как-то неопределенно условились встретиться вечером. Однако, ступив на землю, мы тотчас забыли об этом свидании. Дел было по горло. Прежде всего надо было записаться на самолет в Европу, а остальное время мы собирались употребить на то, чтобы получить разрешение на следующую экспедицию. Есть в Катманду одна женщина, которая в этом плане все досконально знает: это Элизабет Холи, журналистка, живет здесь более 20 лет. Захожу в ее бюро общества «Вершины тигров» и тут же узнаю, что знаменитый японский альпинист Наоми Уэмура

Наоми Уэмура

(Наоми Уэмура погиб 16 февраля 1984 года, возвращаясь с Мак Кинли (6193). Последний раз его видели на высоте 5180 м.) получил разрешение на одиночное восхождение на Эверест зимой 1980/81 года. Новость пронзила меня, как молния. Да это невозможно! Это же моя идея! Уже год я втайне вынашиваю ее. Что же делать? Моментально рождается конкретный план. Нет, целая лавина планов проносится у меня в мозгу. Действовать нужно быстро. Уже в 1978 году, после Нангапарбата, я понял, что и Эверест можно пройти в одиночку. Потом эта мысль превратилась в твердое убеждение. Уверенный в том, что никто меня не опередит, я хотел отложить попытку на середину восьмидесятых годов. И вот меня обошли. Что же делать, чтобы до завтрашнего утра получить разрешение на мое соло? Во мне говорит в этот момент не только задетое самолюбие. После неудачной экспедиции на Ама Дабланг мой организм испытывает потребность в предельной нагрузке.