Воцарилось молчание, которое прервал резкий голос Робеспьера.
— Тогда в суде, когда вы были в образе Мулена, на вас была адвокатская мантия. Вам надо было ее сбросить, стереть с лица грим платком, чтобы стать самим собой и подойти к мадемуазель Шапарель. Вы очень талантливы! Вы гениальны! Так преобразиться!
— М-да, из красавца мужчины в урода, — кивнула Анжель.
— Ничего не понимаю, — пробормотала Жаклин. — Значит, вы разыграли для меня шараду? Зачем?
В ее голосе не было ни капли гнева, одно удивление.
— Я люблю вас! А вы не хотели со мной даже поговорить! Я решил, что простого человека вы должны полюбить. Согласен, эта затея была глупой. Но я был с вами! Потом Мулен позволил мне видеть вас под своим именем. Ведь это благодаря ему вы перестали меня ненавидеть.
— Но зачем вы хотели убить меня? — спросил Клод. — Зачем?
— Я люблю Жаклин, — повторил Бенедикт. — И мне было больно видеть, как она бегает целый день с подносом, а ты, подлец, жиреешь! Вот и решил использовать образ Мулена, чтобы прикрыть свое убийство. Потом, когда я сделал это, Мулен должен был исчезнуть! Да, я «убил» Мулена. Жаль, что твой папаша выпил яд вместо тебя!
Он говорил это с таким жаром, что присутствующие испугались за беднягу Клода.
— Бенедикт, не говори так! — перебила мадемуазель Шапарель.
— Вы назвали меня по имени! Ради этого можно умереть!
— Вы сошли с ума!
Далее последовали возгласы удивления, обмен мнениями, пока полицейские не увели Годара.
Все разошлись. Анжель Шапарель взглянула на часы.
— Быстро управились.
Она выглядела угрюмой и мрачной. Клод потянулся и сладко зевнул.
— Меня утомил этот разговор, — сказал он. — Подумать только, Годар — убийца! И ради кого он пошел на это! Ради моей дурнушки сестры!
Анжель ничего не ответила. Она смотрела перед собой ничего невидящим взором.
— Что ж, пусть он умрет, — продолжал Клод. — За убийство надо отвечать.
Жена бросила на него гневный взгляд.
— Тебе не стыдно? — резко спросила она.
— Что? — он удивленно посмотрел на Анжель.
— Ты убил своего отца! Из-за тебя невиновного человека обвинят в убийстве! А ты ведешь себя, как ни в чем не бывало!
Клод изменился в лице. Мягкие черты исказились, а глаза злобно заискрились, Анжель попятилась.
— Ты умнее, чем я думал, — произнес он зло. — Слишком умна!
Клод медленно подошел к стене, увешенной оружием. Не спеша он выбрал пистолет.
— Жаль, что придется тебя убить, — вздохнул он, — мне стала нравиться наша семейная жизнь.
— Ты спятил! — сказала Анжель, она старалась говорить уверенно, но голос дрожал. — Ты ведь не знаешь, с какой стороны стреляет пистолет! И вообще, убьешь меня — не отвертишься!