Под его пледом на ней была бледно-желтая блузка. Абигейл выглядела взволнованной: она прихватила зубами свою нижнюю губу, а ее пристальный взгляд перескакивал с одного человека на другого — как порхает бабочка с цветка на цветок.
Талорк снова протянул свою руку и она, казалось, немного расслабилась. Абигейл пошла к нему быстрыми шагами.
Ее мать попыталась схватить Абигейл за руку.
От этого у Талорка вырвалось низкое рычание, и спасло эту женщину от волка только то, что жена Макдональдса шлепнула ее по руке, отодвигая.
— Никто не смеет прикасаться к жене лэрда без его разрешения, — сказала она на английском с сильным акцентом. Резкий взгляд, которым она наградила Сибил, говорил о том, что она видела следы от побоев на теле Абигейл, — хотя она сама ей ничего не говорила.
— Сибил, — рявкнул барон. — Подойди сюда.
— Вы позволите ему отказать мне в последнем свидании с дочерью? — Спросила леди Гамильтон с оскорбленным достоинством.
— Абигейл принадлежит мне, и если эта тварь ее коснется — она умрет, — процедил Талорк голосом полным не просто угрозы, а обещания.
— Я запрещаю тебе, Сибил. — Сказал барон неистово. — Ты уже слишком давно потеряла все права матери. Теперь она уже не твоя дочь. Теперь она — Синклер.
То, что барон мог жениться на подобной змее, заставило Талорка сомневаться в его мудрости, но он все же надеялся, что у англичанина есть хоть крупица здравого смысла.
— Его король обещал доказательство осуществления брака, — завопила женщина. — Как мы получим его, если он сейчас с ней уедет?
— Он может послать окровавленную простыню через посланника.
— Что, если он этого не сделает? — Сибил обошла своего мужа и стала перед Талорком:
— Вы дали слово своему королю. Действительно ли вы — человек чести или нет?
Ярость Талорка была настолько сильной, что его волк буквально рвался наружу, желая перегрызть горло этой суке.
— Вы смеете подвергать сомнению мою честь?
Он не ждал, пока барон переведет вопрос для своей глупой жены. Его король вынес требование, но у Талорка не было никакого намерения отправлять посланника с окровавленной простыней к этой английской твари.
Он прошел вперед, схватил свою невесту и направился с ней к дому. Талорк зашел внутрь и так сильно хлопнул дверью, что загрохотали стены.
Талорк повернулся лицом к невесте:
— Твоя мать — сука.
— Она больше мне не мать, — ответила Абигейл подавленным шепотом, ужас сковал ее тело. — Сэр Рубен сказал, что теперь я — Синклер. Вы не отрицали это.
— Между тобой и этой правдой стоит только один барьер.
— Моя девственность, — это были не слова, а лишь лёгкое дыхание, сорвавшееся с её губ.