Иногда меня охватывало отчаяние, – а вдруг он, обнаружив, что в подвале, куда я его отправил, ничего нет, бросил меня, решив, что я все равно подохну здесь, но так и не открою ему место, куда я запрятал эти проклятые ящики?
Нет, не может он не прийти! Его хваленая осторожность не даст оставить в живых свидетеля, она приведет его сюда, и тут-то…
Шаги послышались, как всегда, внезапно! Паганель тащился по коридору, с завыванием выкрикивая ругательства, разражаясь такой черной бранью в мой адрес, что я даже ухмыльнулся, – а ведь косил под интеллигента!
Я отпрянул в угол, зажег еще пару свечей, торопливо укрепил их на полу, взялся за самый длинный провод рукой, ощутив холодную изоляцию под пальцами, а ломиком приготовился прижать к двери три оставшихся, коротких, свешивающихся сверху, провода. Давай же, давай! Иди навстречу своей смерти, гнида!
Паганель, не прекращая ругаться, дошел наконец до двери и сразу выстрелил в окошечко из своего «газовика». Раз, другой, третий, четвертый! Следом раздался сухой щелчок – патроны кончились!
Вся камера заполнилась синеватым газом. Я, утопив голову в поднятый и застегнутый на все ремешки и крючки воротник бушлата, с ужасом начал понимать, что газ свалит меня раньше, чем Паганель откроет дверь!
Он действительно медлил, пытаясь лучом фонарика нащупать сквозь клубы газа мое тело на полу. Видимо, и ему досталось, часть газа вышла через отверстие наружу – Паганель натужно кашлял, луч света прыгал, увязая в синем тумане.
У меня ужасно, просто непереносимо резало глаза, знакомо сдавило горло, вдохни я сейчас поглубже, и все – конец. Я, обливаясь слезами, сдерживал дыхание, стоял из последних сил, руки дрожали, провода плясали, извиваясь в полумраке, словно змеи.
Я вспомнил свой сон, голубенькую змейку, обвивающую пальцы, сознание мое затуманилось, в глазах двоилось…
Звук вставляемого в дверь ключа буквально выдернул меня из небытия. Ну, тело, миленькое, ну протяни еще секунду! Я закашлялся, давясь рвотой, мною вдруг овладела такая дикая слабость, что я по неволе выпустил из совершенно ослабевших пальцев спасительные провода, упал на колени, на бок, всколыхнув оседавший пластами газ, и сразу тысячи мелких игл впились мне в кожу, в глаза, в нос, в гортань.
Все пропало!!! Я не смог выполнить задуманное, проиграл, теперь оставалось только мужественно встретить смерть!
Я, помогая себе локтем, отполз в дальний угол, и замер, не в силах пошевелиться, глядя сквозь слезы, как медленно, словно в кино, открывается черная дверь, в лицо мне ударяет желтый луч фонаря, а из дверного проема появляется плохоразличимый силуэт долговязой фигуры Паганеля. Вот он нагибается, проходит низкий для него дверной проем, медленно выпрямляется…