Смирнов вернулся через час, как и обещал. Его резиновые бахилы были перепачканы свежей землей, а половину лодки занимали полиэтиленовые свертки и пакеты разного размера и веса, в чем я убедился, укладывая их в приготовленные ящики.
Смирнов был весел, чуть не напевал, помогая нам разгружать лодку.
– Все оказалось гораздо проще! Я думаю, еще два рейса – и можно будет ехать! К полуночи вернемся в Куртамыш! – крикнул нам он, забираясь в лодку и отплывая.
Пока мы убрали заполненные ящики в кунг, пока покурили – опять послышался плеск весел, Смирнов вернулся с новой партией своих таинственных приборов.
На этот раз свертков было меньше, но весили они куда как тяжелее предыдущих. Я украдкой встряхнул один – внутри что-то металлически звякнуло – прибор!
Больше всего меня удивляло, как Смирнов, не здоровяк, да и не юноша уже давно, смог так быстро и сноровисто переплывать реку, загружать лодку и возвращаться! Вот тебе и сморчок! Действительно – первое впечатление обманчиво!
Лодка уплыла – и через десять минут вернулась!
– Там осталось самое громоздкое! – объяснил Смирнов, перебираясь через борт: – Сергей, вам придется сплавать со мной, помочь – один я не справлюсь! Захватите пару ящиков – уложим все в них прямо на месте.
Я подхватил тару, угнездил торчкмя ее на корме, залез в лодку, и, пользуясь случаем размяться, попросил у Смирнова весла.
– Здесь очень сильное течение! – ответил он, делая мощные, широкие гребки: – Боюсь, вы не справитесь!
Я про себя обиделся, отвернулся, и стал смотреть на приближающийся берег, белеющий впереди – больно надо, не хочешь, греби сам!
Мы пристали у невысокого холмика, с одной стороны которого на снегу виднелась куча свежей земли.
– Еще неделька, и пришлось бы долбить! – кивнул на кучу Смирнов, выбираясь из лодки: – Хорошо, успели до морозов! Я залезу внутрь, а вы подадите мне ящики, а потом примите их, груженые!
Мы поднялись на холм. С этой стороны реки берег был пологим, и заснеженная равнина тянулась во все стороны километров на пять, только слева темнела тайга, вплотную подходящая к реке…
«Где-то я все это уже видел!», – подумал я, помогая Смирнову протащить ящики сквозь широкую дыру в земле. Честно говоря, я представлял себе все это по другому – никакой траншеей тут и не пахло – обычная нора, только большая! Под снегом было не понять, но мне показалось, что холм словно бы срыт с одной стороны – противоположной от реки.
Смирнов ловко нырнул в лаз, зажег внутри фонарик, и я понял, что никакая это не траншея – свет фонарика удалялся, удалялся, пока не исчез совсем.