Из мехового сказочного царства они вышли с шубами, с которыми пришлось расстаться в той же конторе того же мехового склада: предстояла оценка меха. Через неделю им сказали: «Если товарищ Дункан озаботится заплатить столько-то тысяч золотых рублей или столько-то миллиардов бумажных, то обе шубы, несомненно будут доставлены ей на дом».
Эпилог истории с меховыми шубами наступил спустя несколько дней, когда Айседора репетировала в театре. Готовилось выступление к 4-й годовщине Октябрьской революции.
«Она закончила сама репетировать с оркестром и собиралась начать репетицию с детьми, когда первый скрипач посмотрел на часы и встал, собираясь уходить. Его время вышло. Даже для самого Ленина он не стал бы работать сверхурочно.
Айседора через переводчика сказала: «Вы знаете, что дети все это время простояли на сквозняке на сцене, терпеливо дожидаясь своей репетиции?»
Дирижер (Голованов), однако, никак не прореагировал, а, напротив, дав знак остальным музыкантам, тоже поднялся уходить. Айседора начала опять:
— Я проделала весь этот путь, чтобы помочь детям России. Я с готовностью жертвую многим ради этой задачи. Конечно, товарищи, вы можете пожертвовать несколькими минутами и сыграть для этих детей.
Скрипач прорычал переводчику:
— Да, мы знаем, зачем она приехала в Россию. Она приехала за дармовой собольей шубой.
И с издевательским хохотом все они вышли из оркестровой ямы, оставив Айседору, оскорбленную до слез, продолжать репетицию представления, которое она собиралась дать бесплатно для рабочих Москвы».
Из десятка тысяч шуб красные комиссары не пожелали выделить две для приезжих артисток. И это в то время, когда Айседора давала в Большом театре бесплатные представления для рабочих Москвы.
Сам по себе факт может быть и незначительный, но, несомненно, оскорбительный для гордости Айседоры. Главы правительств всех стран мира считали за честь познакомиться с великой Айседорой. В Советской России ни Ленин, ни Троцкий в 1921 г. не нашли времени принять и выслушать Айседору. Не примет ее и Троцкий в Кисловодске, когда она будет искать у него поддержки и заступничества от вмешательства чекистов, посягнувших на ее репертуар.
Откуда пошло, что Дункан вела богемный образ жизни? Об этом пишут Анатолий Мариенгоф, Илья Шнейдер, Юрий Анненков и другие, те, кто присутствовал на ее вечерах. Об этом пишет и Ирма Дункан, правда, несколько иначе:
«Раз в две недели Жанна ходила со своей большой рыночной корзиной в кремлевский распределитель получать паек для своей товарища-хозяйки. И раз в две недели, когда паек прибывал домой, Айседора со своей обычной бездумной щедростью устраивала вечер с блинами для всех своих друзей — вечно полуголодных поэтов и артистов. Они, кажется, заранее предвкушали эти дни. Через несколько часов весь запас белой муки полностью бывал исчерпан на приготовление блинов, на которые намазывался весь запас икры».