«Маленький большевик» — так они с Ирмой окрестили своего спутника — был не в счет, так как жил за границей. Тогда же они познакомились с первым настоящим большевиком. Высокий, красивый, он вышел к машине, где сидела Айседора, спросил, галантно целуя ей руку: «Вы не узнаете меня?» Айседора узнала, вспомнила: она познакомилась с ним в Америке в 1918 году. Он тогда был известен как граф Флоринский. Вот так штука!
Первый же настоящий большевик в сердце Москвы — граф Флоринский, безукоризненно одетый, в смокинге и лакированных ботинках! Это вызвало взрыв безудержного смеха.
Несколько дней спустя она познакомилась еще с одним большевиком, который произвел на нее большее впечатление. Это был Бородин (Грузенберг) Михаил Маркович. Оказалось, что он тоже приехал в Россию из Америки, где работал школьным учителем в Чикаго. Известно, что в 1917 году из Америки приехали Троцкий, Бухарин, Боровский и др.
Вот почему Айседора говорила, что большевиков встречала в Париже, Нью-Йорке, а в Москве не встретила ни одного большевика.
Восторженность с нее слетела быстро, как луковая шелуха. К третьему году своей жизни в РСФСР она уже ни одно слово большевистской пропаганды не воспринимала на веру. Она даже Ирму переспрашивала:
«Твое письмо звучит слишком хорошо, чтобы быть правдивым».
14 декабря 1923 года Айседора написала корреспонденту американской газеты. Письмо было опубликовано в «Вашингтон Пост» 27 января 1924 года:
«Советское правительство совершенно забросило школу через год после ее открытия, не посылая денег на ее содержание (условие, которое было оговорено) и не давая никакой помощи вообще.
Американская ассоциация помощи безработным (АРА), от которой мы получали хоть какую-то поддержку, тоже через год уехала из Москвы. Мы вынуждены самостоятельно оплачивать электричество, топливо и даже воду. Деньги, нужные для оплаты еды, одежды и вообще всего необходимого для школы, учителем, музыкантов, поступают теперь только от наших концертов.
Однако, как вы понимаете сами, экономическое положение Москвы таково, что в настоящее время выступления крайне редки. Например, за одно выступление мы получаем 50 червонцев, или 250 долларов. На эти деньги я могу купить дрова на зиму, а на деньги, вырученные от следующего выступления, — муку, картофель и т. д.
Сейчас у детей отличное здоровье, и они работают с энтузиазмом. Большинство из них очень талантливы, и будет крайне жалко, если двухлетняя работа, все наши усилия и жертвы окажутся напрасными.
Для меня сейчас единственной надеждой является получение помощи от наших друзей из Америки. Если наша школа на ближайшие несколько лет получит помощь, я уверена, потом она будет содержать себя сама».