— Привет, — сказала она. — Я Присцилла.
— Привет, Присцилла, — сказал солист группы.
— Я восхищаюсь вами, ребята. По-моему, вы офигенно поете.
— Спасибо. — Последовала небольшая пауза, после которой парень добавил: — Знаешь, мы очень загонялись по твоей маме, в смысле когда она была твоим папой.
После этого бас-гитарист группы немного подвинулся и пригласил Присциллу присесть.
— Эй, — пьяно сказал он, — если мы пьем с тобой, значит, мы попадем на телевидение? Типа, за тобой ведь везде камеры следят, да? Эй, парни! Может, нам стоит спеть нашу новую песню, и мы попадем на телевидение!
Присцилле показалось, что он говорит серьезно. Но она ошиблась.
— Отличная штука эти камеры, — продолжил он. — Тебе, детка, нужно такую штуку в спальне установить! Вот это будет отпад! Или в толчке! Мы бы все тогда наблюдали, как Бластер Бленхейм отливает, и оценили бы, как идет строительство его норки. Вот это было бы круто! Нам ведь приходится смотреть, как срут ваши вонючие свиньи, так почему бы не посмотреть и на вас тоже?
Лицо бас-гитариста было совсем близко, и его усмешка казалась особенно ехидной.
Присцилла много раз сталкивалась с подобной пренебрежительной агрессивностью, и, к сожалению, она всегда исходила от людей, которые приводили ее в восхищение. Конечно, она все понимала; эти парни были музыкантами и пытались взобраться по скользкому столбу к славе. У них был дешевый контракт без малейшей возможности распространения записей, и показать они себя могли только на концертах, мотаясь каждый вечер из одной полупустой дыры в другую, пока не удавалось уговорить кого-нибудь позволить им выступить. Что касается ее, она была крупной звездой с собственным телешоу и дорогостоящим контрактом.
И почему? Потому что она — падчерица бывшей рок-звезды, чья мать продала ее юность СМИ.
— Ну ладно, — сказал бас-гитарист, еще ближе наклоняясь к ней, — как вообще дела?
Присцилла и с этим была знакома. Они все презирали ее, но все хотели трахнуть: Почему бы и нет, она была достаточно симпатичной и к тому же мировой знаменитостью. Почему бы ее не трахнуть?
— Ну, вообще-то, — ответила она, — я кое-что делаю. Вроде как работаю над своими песнями и все такое.
— Песнями? — спросил он.
— Да. Я пишу песни.
— Ты пишешь песни? Не знал.
— Ага!
— Эй, ребята! Эта детка пишет песни! Кто-нибудь знал об этом?
Но остальные члены группы его не слышали. В клубе было шумно, и они предоставили бас-гитаристу общаться с Присциллой.
— Потому что ты ведь певица, да? — сказал бас-гитарист, снова поворачиваясь к Присцилле. — Ты выпустила альбом?