— Я певица, Кельвин. Думаю, я могу показать этим девчушкам, что такое настоящий опыт… Во мне есть шик, на меня оборачиваются на улице. Дай мне показать тебе, что я могу предложить..
Затем Кельвин предложил ей спеть. Ей дали пропеть три строчки «Amazing Grace», а затем все трое набросились на нее.
— Если бы вы были единственной конкурсанткой в шоу, вы бы проиграли, — сказал Кельвин.
— Вам нужно поработать на вечеринках в Хеллоуин, — сказал Родни.
— Вы не думали вложить деньги в завивку волос? — хрипло спросила Берилл с особой искренностью, обладая уникальным даром выражать одновременно сочувствие и презрение.
В глубинах плохо соображающих мозгов Дорин зажглась лампочка, и в редкий момент просветления она поняла кое-что, что было бы совершенно очевидно, будь она в своем уме. Что ее поимели.
— Эта дрянь сказала, что у меня отличная прическа! — внезапно крикнула она, указывая на Челси, которая просунула голову за перегородку. — Она сказала, что вам нравится естественный вид!
Челси была ей очень благодарна за то, что Кельвин получил подтверждение успешности подготовительного процесса из первых уст.
— Я не хотела снимать шляпу, — сказала Дорин.
Но дальнейшие объяснения были излишни. История Дорин закончилась. Появились хороший коп и плохой коп и ее, так же как и Дамиана, быстро выпроводили из комнаты.
— Следующая у нас Мэдж, еще одна старушка, — сообщил им Трент.
— Пожалуйста, только не очередная бывшая наркоманка и шлюха, — взмолилась Берилл.
— Нет, на этот раз «ступа».
«Ступа» на жаргоне шоу «Номер один» означало «старая тупая перечница».
Кельвин каждый год показывал парочку «ступ»: болезненных, но бойких старушек, которые хотели петь «настоящие песни». С ними получались отличные сюжеты, и они помогали создавать обманчивое представление, будто шоу «Номер один», в отличие от других конкурсов талантов, действительно не принимает в расчет возраст.
— Привет, привет, — сказала Мэдж, войдя в зал с помощью ходунков. Она хотела оставить пальто и сумочку за дверью, но Челси уверила ее, что со всеми своими вещами она будет смотреться просто потрясающе.
— Привет, Мэдж, — сказал Кельвин, нацепив на лицо выражение изумленной терпимости.
— Привет, дорогая! — крикнула Берилл, натягивая хитрую покровительственную мину, которую припасала для малышей и «ступ».
Родни оскалился, считая такую улыбку задорной.
И снова слишком много времени судей уделено человеку, у которого шансов стать победителем шоу «Номер один» было не больше, чем у трупа, но который после монтажа мог гарантировать пару минут отличной забавы.