– И что же это?
– Двести вольеров для собак; каждый имеет два входа: изнутри и с улицы.
Основная часть здания была разделена на четыре крыла, в каждом из которых находилось по пятьдесят вольеров разных размеров, рассчитанных на собак любых пород.
Безукоризненная чистота всех помещений пансиона произвела на Эли неизгладимое впечатление. Позже он увидел, каким образом Фионе удается достигнуть такой образцовой чистоты. Заметив малейший беспорядок, она мягко, но твердо добивалась его устранения, а чтобы не обидеть девушек замечанием, сама бралась вместе с ними за работу и в тактичной форме высказывала свои советы и предложения.
«Работайте вместе с людьми», – с усмешкой вспомнил Эли совет Дейла Карнеги. Интересно, какова эта девушка в обыденной жизни? Несколько раз он наблюдал, как в этой беспокойной, хрупкой и довольно сердитой особе проступала прелестная веселая женщина, но это были всего лишь мгновения.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Эли весь остаток дня бродил по пансиону, выискивая следы взлома, которые Фиона по неопытности могла пропустить. В сущности, он считал это занятие пустой тратой времени, но профессиональная привычка заставляла его действовать так же, как если бы это была не гостиница для собак, а резиденция президента.
Время от времени он сталкивался с Фионой; у него создалось впечатление, что она работает больше всех. Узнав, как много значит для нее эта работа, он начал понимать, почему она обратилась в агентство Моргана. Очевидно, все, что угрожало репутации пансиона, являлось для нее делом первостепенной важности.
Так как здание пансиона было огромно, Эли закончил его осмотр только к ночи. Он нашел Фиону в комнате отдыха; у ног девушки примостился печальный коккер-спаниель.
– Он отказывается есть, – озабоченно сказала девушка. – Чего я уже только не перепробовала. Заливала корм горячим бульоном, купила ему гамбургер, предлагала сыр, рисовые шарики, блинчики с начинкой. Вот решила посидеть с ним немного в тишине, чтобы он успокоился. Но похоже, и это не действует.
– А что с ним такое? – вынужден был спросить Эли, чтобы не показаться невежливым.
– Он чувствует себя брошенным. – Она подняла на него глаза.
Эли был потрясен, увидев неподдельное огорчение в ее глазах цвета морской волны. Казалось, она страдала не меньше самого пса.
– Брошенным?
– Его оставили здесь два дня назад, и он очень тоскует и думает, что его бросили навсегда. Он же не понимает, что после Рождества его заберут.
В ее голосе звучало такое отчаяние, что Эли захотелось схватить и ее, и собаку в охапку и утешать, как маленьких. Собака сиротливо сидела на полу, и в глазах ее застыло жалобное выражение. Фиона погладила ее и в очередной раз поставила перед ней миску. Собака уныло отвернула морду.