– Поймите, Фрэнсис, я вовсе не хотел вас обманывать… – забормотал Морис.
– Вы не меня обманывали, а Флер! – страдальчески воскликнула Фрэнсис. – Вы ведь за ней охотитесь, не так ли? Немедленно отвечайте!
– Если хотите знать, то ваша сестрица была прекрасно осведомлена о том, кто я такой, когда приглашала меня сюда в первый раз. И по неизвестным мне причинам она предпочла не сообщать вам, кто я такой.
Морис пожал плечами, давая понять, что снимает с себя всякую ответственность.
– Какой ужас, – прошептала Фрэнсис, медленно отходя в середину комнаты. – Я опять все узнаю последней. Сколько можно…
Морис не без жалости наблюдал за ней. Длинные рыжие волосы Фрэнсис были заплетены в тугую косу, на носу красовались очки поменьше, да и во всем ее облике была видна попытка приукрасить себя. На ней было миленькое зеленое платьице с затейливым орнаментом, перехваченное широким поясом, и острый глаз Мориса сразу ухватил, что оно ей немного великовато в плечах.
Не иначе, как из гардероба Флер, подумал Шеннон. Фрэнсис явно постаралась принарядиться сегодня. Интересно, зачем? Надеюсь, не ради меня.
– Фрэнсис, я хочу, чтобы вы знали, что Флер ничего не имеет против того, что мы поужинали вместе с вами, – заговорил вкрадчиво Морис. – Наверное, мне следовало признаться вам, кто я такой на самом деле, но соблазн был слишком велик. Тем более, что если бы Флер считала, что наше с вами общение нежелательно, она бы обязательно предупредила вас. Поэтому я не стал разубеждать вас. Это лишь создало бы ненужную неловкость.
– Вы правда так думаете? – Фрэнсис подняла голову. – Вы считаете, что все в порядке? И я… я ничем не выдала… я не наболтала ничего лишнего?
Она с тревогой смотрела на Мориса.
Морис Шеннон, ты свинья, сказал он себе. Как ты мог так обращаться с бедняжкой!
– Вы можете быть абсолютно спокойны на этот счет, – твердо произнес он, и ни один мускул не дрогнул на его лице. – Вам не в чем упрекать себя.
– Слава Богу, – выдохнула Фрэнсис. Напряжение постепенно отпускало ее. – Я так боялась, что доставила Флер неприятности своим длинным языком. Я ведь знаю, что она терпеть не может журналистов.
Фрэнсис осеклась и прижала ладони ко рту. Морис с трудом подавил усмешку.
– Для меня она сделала исключение, – несколько самодовольно заявил он.
– Я так рада! – В глазах Фрэнсис светилась благодарность. – Вы спасли меня, Морис!
Всегда пожалуйста. Но по-моему пора заканчивать с выражениями благодарности. Где Флер?
И словно читая его мысли, Фрэнсис заговорила опять:
– Теперь мне надо попросить у вас прощения.