Подполковник Кириллов войну закончил генералом, командиром стрелковой дивизии. Батальонный комиссар Мусланов станет Героем Советского Союза и в день Победы в 1967 году вместе с летчиком Алексеем Маресьевым зажжет Вечный огонь у памятника Неизвестному Солдату у Кремлевской стены. До победы доживут комиссар Коншин и многие другие офицеры и солдаты той счастливой группы.
Это были те, кто уцелел в Шпыревском лесу, кто добежал до леса, когда немцы обрушили шквал огня на большак Беляево – Буслава, кто выжил во время изнурительного марша к Угре и кого пощадила пуля в сосняке близ Жаров, где командарм принял свой последний бой.
Штаб Западного фронта в оперативной сводке от 22 апреля 1942 года сообщал: «О положении группы частей генерала Ефремова, пробивающихся с запада к линии фронта 43 армии, из донесения по радио к 15.00 22.04 известно: в лесу 3 км зап. и южн. Слободка находился отряд численностью в 600 человек под командованием капитана Степченко. Ночью 22.04 отряду сброшены с самолета продовольствие, боеприпасы и медикаменты, радиограммой подтверждено получение сброшенных грузов, а также сообщено, что отряд Степченко соединился с группами Коншина – комиссара 113 сд и Молчкова – нач. подива 113. В ночь на 22.04 в полосе 43 армии в расположение своих войск вошли 19 человек из разных соединений группы генерала Ефремова. Подробности уточняются»[128].
Но при уточнении подробностей так и не была выяснена подлинная картина гибели командарма Ефремова. Можно предположить, что среди прибившихся к группе Степченко – Мусланова были те, кто до последней минуты был рядом с генералом. Почему они промолчали об этом? Причины могли быть разными. Ведь я уже говорил о том, что, когда в группе Ефремова поняли, что он, командарм, притягивает все несчастья в виде новых и новых заградзастав, мобильных групп автоматчиков, многие стали уходить в лес. Кто шел в разведку и не возвращался. Кто ложился на снег и уползал в лес, когда колонна проходила вперед. Кто отбивался во время очередного боя. Кто… Впрочем, что теперь гадать. В разделе «Приложения» даны несколько свидетельств того, как это происходило.
В расположение партизанского полка особого назначения майора Жабо, по различным сведениям, вышли 670 человек.
Выход отдельных групп ефремовцев продолжался до самого мая. Известно, что 3 мая 1942 года в расположение 222-й стрелковой дивизии, которая все эти месяцы держала оборону под Износками, находясь в составе Восточной группировки 33-й армии, вышли 7 человек.
Если проанализировать статистику, то можно сделать следующие выводы, свидетельствующие о количестве погибших и выживших во время операции по выходу из окружения. На начало апреля в 33-й армии, включая и госпиталя, числилось 11 500 человек. В партизанский район майора Жабо вышли 670 человек. Еще 230 прорвались через линию фронта и вышли в расположение 43-й и 33-й армий. Осталось в лесу, таким образом, примерно 10 600 человек. Многие впоследствии оказались в партизанских отрядах. Кого-то спрятали местные жители. Кто-то пробрался на родину, как Владимир Петрович Гуд, запись воспоминаний которого я привожу в приложениях. Таким образом, как отмечали это генералы той поры и как рассуждают некоторые из нынешних военных историков, трагедия Западной группировки 33-й армии по своим, арифметическим, масштабам не так уж и велика. Вот почему некоторых людей сейчас смущает тот факт, что о командарме М. Г. Ефремове и его погибшей армии (Западной группировке) пишут больше, чем о более героических и заслуженных генералах и маршалах.