Армия, которую предали (Михеенков)

Теперь этот квартал стал частью города Тарусы. Здесь расположены проспект Пушкина и улица Шмидта. И Порт-Артуром его называют разве что только в исторических путеводителях.

Левандовский Михаил Карлович (1890–1937) – командарм 2-го ранга. Арестован вместе с другими выскопоставленными военными в 1938 г. и вскоре расстрелян. Его показания легли в основу обвинений, выдвинутых против П. Е. Дыбенко. Последний едва не утащил за собой М. Г. Ефремова.

Орден хранится в фондах Центрального музея Вооруженных сил РФ.

Единоначальники в РККА совмещали две должности в войсках: командира и комиссара.

ЦАМО. Личное дело М. Г. Ефремова. Д. 1780368.

Буденный Семен Михайлович (1883–1973) – Маршал Советского Союза (1935). В Гражданскую войну командовал 1-й конной армией. Окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. В ходе войны член Ставки ВГК. Командующий войсками Юго-Западного направления, Резервного фронта, Северо-Кавказского направления. С 1943 г. командующий кавалерией РККА и член Высшего военного совета НКО СССР. Награжден восемью орденами Ленина, шестью орденами Красного Знамени, орденом Суворова 1-й степени.

Городовиков Ока Иванович (1879–1960) – генерал-полковник (1940). Герой Советского Союза. В армии с 1918 г. В Гражданскую войну командовал кавалерийской дивизией в 1-й конной армии, а также 2-й конной армией. Окончил Высшие академические курсы, Военную академию им. М. В. Фрунзе. Во время войны руководил формированием кавалерийских частей. Летом 1941 г. и во время Сталинградской битвы находился на фронтах как представитель Ставки ВГК по использованию кавалерии. Награжден тремя орденами Ленина, шестью орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени.

Шапошников Борис Михайлович (1882–1945) – Маршал Советского Союза (1940). В Красной армии с 1918 г. В 1910 г. окончил Военную академию Генштаба. Участник Первой мировой войны. Участник Гражданской войны. В ходе Великой Отечественной войны начальник Генштаба. Занимал посты заместителя наркома обороны СССР, начальника Военной академии Генштаба. Награжден тремя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Суворова 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды. Автор многих военно-научных трудов.

В те годы военный конфликт с Англией считали более вероятным, чем с Германией, потому академический курс выстраивали в соответствующем направлении. М. Г. Ефремов впоследствии не раз пожалеет, что изучать довелось не тот язык…

ЦАМО. Личное дело М. Г. Ефремова. № 1780368.

Там же.

Тимошенко Семен Константинович (1895–1970) – Маршал Советского Союза (1940). Дважды Герой Советского Союза. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Окончил Высшие академические курсы. Во время войны заместитель наркома обороны. Командовал Сталинградским, Северо-Западным фронтами. Как представитель Ставки, координировал действия Ленинградского, Волховского, Северо-Кавказского и других фронтов, а также Черноморского флота. Награжден пятью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, пятью орденами Красного Знамени, тремя орденами Суворова 1-й степени, орденом «Победа».

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1048. Л. 169.

То, что Сталин читал это письмо М. Г. Ефремова, подтверждает резолюция, сделанная рукой К. Е. Ворошилова на обороте письма: «Т. Сталину. Направляю копию записки Ефремова на мое имя. К. Ворошилов. 19.IV.38». А также разговор, который вскоре состоялся в кабинете наркома обороны, в котором участвовали Сталин, Ефремов, Ворошилов, Микоян и следователь НКВД по делу П. Е. Дыбенко и в ходе которого, по существу, была решена судьба М. Г. Ефремова.

Там же. Л. 252.

ЦАМО. Ф. 25887. Оп. 39. Д. 1372. Л. 582.

ЦАМО. Ф. 226. Оп. 648. Д. 24. Л. 17.

ЦАМО. Ф. 226. Оп. 648. Д. 24. Л. 8.

Сандалов Леонид Михайлович (1900–1987) – генерал-полковник (1944). В Красной армии с 1919 г. Участник Гражданской войны. Окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе и Военную академию Генштаба. В июне 1941 г. – полковник. В ходе войны начштаба, затем командующий 4-й армией, начштаба Центрального, Брянского фронтов, 20-й армии, Прибалтийского и 4-го Украинского фронтов. Награжден тремя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Суворова 1-й степени, Кутузова 1-й степени, Красной Звезды.

Таким образом, можно предположить, что эта история имела и предысторию, что еще за несколько дней до 14 августа Пантелеймон Кондратьевич ходатайствовал перед всесильным Мехлисом о нежелательности назначения Ефремова на должность командующего фронтом. Тогда возникает естественный вопрос: когда же Ефремов успел распустить войска, что это так сильно повлияло на их боевой дух? Партийные интриги. Хлопоты о себе и о своих. Ходатайства, устные и письменные. Не гнушались и клеветой, и доводами, которые трудно или невозможно было проверить. Ефремов был чужаком в этой особой полувоенной-полупартийной среде.

Обратим внимание на это «по-большевистски», потому что оно потом будет время от времени появляться в подмосковных и вяземских приказах Ефремова, когда он будет командовать уже 33-й армией.

Папка с красными тесемками, которые так старательно завязал следователь НКВД в кабинете у наркома Ворошилова. Если она даже была выброшена, то это еще не значило, что о ней забыли. Эта папка была не только в голове Ефремова, продолжая отравлять ему жизнь. Как видим, о ней помнил и Сталин.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 59. Л. 26.

ЦАМО. Ф. 96а. Оп. 2011. Д. 5. Л. 45–52.

Гальдер Франц (1884–1972) – генерал-полковник. Участник Первой мировой войны. С 1938 г. – начальник Генерального штаба сухопутных сил Германии. Принимал активное участие в создании вермахта, в подготовке и осуществлении агрессии против Польши, Франции, Великобритании, Советского Союза. После поражения вермахта под Москвой ввиду личных и оперативных разногласий с Гитлером в 1942 г. снят с этого поста. После разгрома фашистской Германии пребывал в американском плену. Будучи начальником Генштаба ОКХ, вел подробные ежедневные записи, которые после войны изданы как «Военный дневник».

258-я пехотная дивизия. Запомним этот номер. Она еще нам встретится. Через две недели, 1 декабря 1941 г., именно ей будет отведена главная роль в атаке на порядки 33-й армии направлением на Кубинку с целью выхода на Минское шоссе.

ЦАМО. Ф.132а. Оп. 2642. Д. 101. Л. 1.

17 ноября 1941 г. 30-я армия была передана в состав Западного фронта.

ЦАМО. Ф. 8. Оп. 11627. Д. 76. Л. 24–25; Д. 60. Л. 3—21.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 6. Л. 62.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 7. Л. 1.

Герасименко Василий Филиппович – генерал-лейтенант. В начале войны командовал 21-й и 13-й армиями. С сентября 1941 г. – заместитель командующего по тылу Резервным фронтом.

Родин Алексей Григорьевич (1902–1955) – генерал-полковник танковых войск. Участник советско-финляндской войны. В июне 1941 г. – полковник. В ходе войны был заместителем командира танковой дивизии, затем командовал 124-й гвардейской стрелковой дивизией. Заместитель командующего 54-й армией по танковым войскам. С июля 1942 г. командовал 26-м танковым корпусом. С февраля по сентябрь 1943 г. – командующий 2-й танковой армией. С сентября 1943 г. командовал бронетанковыми и механизированными войсками Западного, затем 3-го Белорусского фронта.

Малинин Михаил Сергеевич (1899–1960) – генерал армии. Герой Советского Союза (1945). Участник Гражданской войны. В советско-финляндскую войну начальник оперативного отдела штаба армии, заместитель начальника штаба армии по тылу. Войну начал в должности начальника штаба 7-го механизированного корпуса и в звании полковник. Затем начальник штаба 16-й армии, Брянского, Донского, Центрального и 1-го Белорусского фронтов.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 2. Л. 28.

ЦАМО. Ф. 3391. Оп. 1. Д. 5. Л. 8.

Соколовский Василий Данилович (1897–1968) – Маршал Советского Союза. В июне 1941 г. – генерал-лейтенант. Окончил Военную академию РККА, Высшие академические курсы. В ходе войны начштаба Западного фронта, одновременно начштаба Западного направления, командующий войсками Западного фронта, начштаба 1-го Украинского фронта, заместитель командующего войсками 1-го Белорусского фронта.

Новиков Тимофей Яковлевич – полковник. Вступил в должность командира 222-й стрелковой дивизии. Затем, 28 ноября 1941 г., переведен на должность командира 1-й гвардейской стрелковой дивизии. Ранен в одном из боев. Вернулся в свою дивизию 17 января 1942 г., когда она наступала на Верею. В эти дни ему было присвоено звание генерал-майора.

Приказ штаба Западного фронта № 0347 от 17 октября 1941 г., в котором, в частности, есть такой пункт: «2. Командующим 33-й армией назначить генерал-лейтенанта Герасименко. Заместителем командующего армией назначить комбрига Онуприенко» (ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 1029. Л. 177–178).

26 сентября дивизии народного ополчения, так называемые ДНО, получили общевойсковые номера. Так 4-я ДНО стала 110-й стрелковой дивизией, соответственно 5-я – 113-й, 6-я – 160-й.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 1. Л. 17.

Там же. Д. 2. Л. 67.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 2511. Д. 24. Л. 323–324.

ЦАМО. 388. Оп. 8712. Д. 4. Л. 44.

21-й армией М.Г. Ефремов командовал с 25 июня по 8 августа 1941 г. Именно в этот период корпуса и дивизии армии занимали новый участок обороны по левому берегу реки Днепр. Армия входила в состав вновь созданного в те дни Центрального фронта Западного направления.

В состав 21-й армии в тот период входили: 20, 28, 63, 67-й стрелковые корпуса, 25-й механизированный корпус, 50-я, 55-я танковые дивизии, 696-й артиллерийский противотанковый полк. 63-м стрелковым корпусом командовал генерал-лейтенант Л.Г. Петровский.

В составе 151-й мотострелковой бригады в это время действовал подчиненный ей 1-й отдельный кавалерийский полк.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 4. Л. 49.

ЦАМО. Ф. 3391. Оп. 1. Д. 3. Л. 40.

Там же. Д. 2. Л. 7.

Булганин Николай Александрович (1895–1975) – генерал-полковник (1958). С 1918 г. в органах ВЧК. С 1922 г. на хозяйственной и советской работе. С июля 1941 г. член Военного совета Западного фронта, затем Западного направления. В 1944 г. – 2-го Прибалтийского, затем – 1-го Белорусского фронта. С ноября 1944 г. – заместитель наркома обороны СССР и член ГКО. В феврале 1945 г. введен в состав Ставки ВГК. Награжден двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, Суворова 1-й и 2-й степени, двумя орденами Кутузова 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 1. Л. 33.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 1. Л. 16–17.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 8. Л. 68.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 2. Л. 178–180.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 13. Л. 66.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 1. Л. 32.

Там же. Д. 2. Л. 277–279.

ОТ – огневая точка.

ЦАМО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 6. Л. 6.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 2. Л. 8.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 15. Л. 3.

ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 241. Л. 431.

Видимо, имеются в виду легкие ротные минометы калибра 50 миллиметров.

Видимо, правильно: фон Вольф.

Правильно: Хейнрици. Хейнрици Готтарт (1886–1971) – в период московских боев – генерал-лейтенант. На Восточном фронте с первого дня пересечения советской границы. В сентябре 1941 г. за умелое управление вверенной ему 258-й пехотной дивизией награжден Рыцарским крестом Железного креста. В 1943 г. произведен в генерал-полковники. Командовал группой войск «Висла». В мае 1945 г. пленен англичанами.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 15. Л. 58.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 15. Л. 35.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 5. Л. 116.

Кучинев Владимир Георгиевич – полковник, командир 338-й стрелковой дивизии. Из бывших царских офицеров. Из окружения вышел.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 26. Л. 27–29.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 41. Л. 47.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 3. Л. 6.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 9. Л. 78.

ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 222. Л. 156–158.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 57. Л. 7.

Историк, полковник В.М. Мельников в 2006 г. выпустил капитальный труд под названием «Трагедия и бессмертие 33-й армии», в котором опубликовал и прокомментировал ежедневные сводки дивизий 33-й армии. Документы подтвердили также и факт оставления немцами Наро-Фоминска практически без боя.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 57. Л. 1–2.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 56. Л. 5–6.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 131. Л. 118.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 26. Л. 44.

ЦАМО. Ф. 1143. Оп. 1. Д. 20. Л. 18.

ЦАМО. Ф. 1143. Оп. 1. Д. 6. Л. 20.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 41. Л. 7.

Там же. Д. 57. Л. 37.

Офросимов Петр Николаевич – генерал-майор, заместитель командующего 33-й армии по артиллерии. Погиб во время прорыва из окружения в апреле 1942 г.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 279. Л. 6—11.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 78. Л. 39.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 56. Л. 42–43.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 279. Л. 22–23.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 131. Л. 120–122.

Руофф Рихард (1883–1967) – участник Первой мировой войны. Награжден Железным крестом 1-го и 2-го класса, Рыцарским крестом 1-го класса, Рыцарским крестом вюртембергского ордена Военных заслуг. За летнюю компанию 1941 г. получил Рыцарский крест Железного креста. В должность командующего 4-й танковой армией вступил 8 января 1942 г.

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой. М., 1964. С. 325.

Камбург Давид Ефимович – капитан госбезопасности, начальник особого отдела 33-й армии. Родился 3 июня 1903 г. в Витебске. Член ВКП(б). Пропал без вести во время выхода из окружения Западной группировки 33-й армии. По некоторым версиям, погиб в последнем бою рядом с командармом.

Разведданные отдела 1ц 5-й танковой дивизии очень точны. Но есть некоторые промахи. К примеру, 43-я армия в прорыв не вошла. Вообще, тенденция немецких разведсводок – некоторое сгущение красок, небольшая переоценка сил противника. Видимо, это следствие недооценки наших сил в октябре – декабре 1941 г., следствием которого было поражение на ближних подступах к Москве.

222-я действовала в районе Износок в составе Восточной группировки 33-й армии. В этом районе наступала, а затем держала оборону 338-я стрелковая дивизия и части 329-й стрелковой дивизии. Возможно, немцы были введены в заблуждение тем, что к ним в плен попали бойцы, ранее воевавшие в составе 222-й стрелковой дивизии. Во время обороны под Наро-Фоминском, а затем в период наступления некоторые роты, батальоны и даже целые полки продолжительное время находились в оперативном подчинении соседних дивизий.

Немцы конечно же боялись объединения всех действующих под Вязьмой советских группировок в одну, сильную, под единым командованием, которая могла бы выполнять согласованные операции. Этого желали и генерал Белов, и генерал Ефремов. Но об этом молчали в штабе Западного фронта. И немцы начали бить наши группировки по одной.

А утром, после этого кровопролитного боя, когда ефремовцы напролом, перешагивая через трупы своих товарищей, лезли к Вязьме, Жуков докладывал Сталину: «33-я армия, продолжая наступление, в 10.00 31.01.1942 передовыми частями Западной группировки армии овладела Дашковкой (7–8 км юго-восточней Вязьмы), развивая наступление на северо-запад».

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 26. Л. 60.

ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2524. Д. 101. Л. 875–878.

Кириллов в тот период имел звание подполковник.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 141. Л. 59.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 82. Л. 159.

ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2513. Д. 157. Л. 358.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 59. Л. 74–75.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 77. Л. 207–209.

ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2513. Д. 159. Л. 45.

Там же. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 98. Л. 10.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 5879. Д. 27. Л. 453–454.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 132. Л. 41–44.

ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2513. Д. 157.

ЦДНИСО. Ф. 8. Оп. 2. Д. 80. Л. 166.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 6712. Д. 157. Л. 50.

Там же. Л. 51.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 125. Л. 93.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 59. Л. 125–126.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8713. Д. 13. Л. 12.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 26. Л. 96–97.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 174. Л. 80.

ЦАМО. Ф. 500. Оп. 124662. Д. 591. Т. 2. Л. 14.

Сизов Анатолий Николаевич (1927–1987). До начала войны проживал с родителями в деревне Малое Виселево Знаменского района Смоленской области. В настоящее время ни деревни, ни района с таким названием не существует. Во время войны Толя Сизов числился в составе партизанского отряда. После гибели генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова попал в плен. Во время ареста у него был обнаружен пистолет командарма. Угнан в Германию. С 1942 по май 1945 г. работал на различных работах в промышленном районе Эльзас. В 1945 г. депортирован на родину. Жил и работал в Москве.

Стоит обратить внимание на этот факт: подростков, детей бойцы и командиры голодающей 33-й армии старались спасти любыми способами. Этих двоих, из партизанского отряда, пристроили к кухне, поближе к котлу.

А.Н. Сизов имеет в виду обелиск, установленный поисковиками города Ступина после войны, когда здесь, в сосновом бору, на живописной возвышенности, стали производить захоронения останков ефремовцев. Сейчас в этом месте большое воинское кладбище, где лежат уже сотни. Рядом с обелиском могила полкового комиссара А.Ф. Владимирова.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 279. Л. 108–109.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 177. Л. 44.

ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 1435. Л. 197.

ЦАМО. Ф. 338. Оп. 8712. Д. 177. Л. 94.

ЦАМО. Ф. 388. Оп. 8712. Д. 174. Л. 93.

Соломоновский И.К. – русский офицер, участник Белого движения, эмигрант, майор вермахта.

Правильно – Савино. Расположено на реке Воре на границе нынешних Смоленской и Калужской областей.

Правильно – Лука и Новая Лука.

Правильно – Буслава.

Скорее всего, имеется в виду деревня Горбы.

Правильно – Дашковка.

Правильно – Ястребы.

Правильно – Юрино.

Правильно – Федотково.

Некоторое время партизанские отряды и группы действовали самостоятельно. Затем командарм принял решение влить их в полки Западной группировки 33-й армии. В 1134-й стрелковый полк влился партизанский отряд «Народный мститель», командовал которым В.И. Ляпин. Отряд насчитывал 489 человек, из них 38 партизан были награждены к тому времени правительственными наградами. (Из воспоминаний бывшего командира партизанского отряда «Народный мститель» батальонного комиссара В.И. Ляпина.)

Правильно – Песьково.

Возможно, имеется в виду деревня Борисенки. Именно сюда к исходу 16 марта 1942 г. вышли остатки несколько дней дравшихся в окружении 1134-го стрелкового полка и 364-го корпусного артполка. Командовал отрядом стрелкового полка капитан Логвинов – 54 человека. Артиллеристов вел майор Маштаков – 76 человек, в основном офицеры.

Бывшего связиста 1134-го стрелкового полка всю жизнь терзала совесть, что он попал в плен. О том, как попадали в плен раненые и как они гибли, см. воспоминания А.П. Ахромкина, И.В. Якимова.

Помощником прокурора 33-й армии был военюрист 1-го ранга Александр Александрович Зельфа. Из окружения вышел при странных обстоятельствах. См. его объяснения, которые он дал сразу по выходе на позиции 43-й армии.

Заметьте, А.П. Ахромкин акцентирует внимание на «большой группе автоматчиков». При этом говорит: «…нас снова стала преследовать…» Значит, эта группа автоматчиков уже не раз подступалась к штабной группе. По всей вероятности, это и было спецподразделение из полка особого назначения «Бранденбург-800», которое целенаправленно преследовало именно этот отряд, в котором выходил командарм М.Г. Ефремов.

Как о том свидетельствует командир партизанского отряда «Народный мститель» В.И. Ляпин, проводником штабной группы по здешним лесам был рекомендованный им председатель колхоза из деревни Лытьево Яков Алексеевич Сорокин.

Не могу отделаться от мысли: не была ли эта фляжка со спиртом своего рода поцелуем Иуды?

Как вспоминают выжившие, немцы преследовали даже одиночек. Таким образом, этот случай по меньшей мере нетипичный. Если же посмотреть на него несколько иначе, через призму того, что автоматчики знали, кого они преследуют и где в данном случае находится главная цель их преследования, то все становится на свои места.

А вот А.А. Зельфа реку Угру переплыл благополучно. На плоту. См. описание выхода из окружения А.А. Зельфы.

Странно выглядит и этот поступок Камбурга. Ведь не было причины так скоропалительно приговаривать полковника Ушакова и приводить приговор в исполнение. Подтверждений какой-либо вины полковника Ушакова никто из исследователей не обнаружил. Если Камбург застрелил начальника связи 33-й армии в приступе ярости или истерики, то это одно. А если Камбург искал только повод, чтобы уничтожить человека, профессионально разбирающегося в средствах связи?

В ударную группировку 33-й армии, которую вскоре назовут Западной, вошли: 113, 160, 338 и 329-я стрелковые дивизии, а также 131-й стрелковый полк 9-й гвардейской стрелковой дивизии.

А в это время, согласно январскому приказу по 4-й полевой армии генерал-лейтенанта Хейнрици, немцы получали следующее количество боеприпасов: на каждую винтовку – 120 патронов; на каждый пулемет – 3 тысячи патронов. Невольно задумаешься о смысле затянувшегося пребывания под Вязьмой окруженной группировки. Командование Западного фронта не давало разрешения на выход, приказывало держаться и одновременно практически ничем не обеспечивало 33-ю.

О судьбе старшего лейтенанта И. Зигуна в своих воспоминаниях рассказал офицер связи штаба армии А.П. Ахромкин: «Ст. лейтенант Иван Зигун, зам. нач. шифровального отдела штаба армии, застрелился в 300 метрах от дер. Ключик в западном направлении». Таким образом, из всего 8-го отдела в живых остался один И.В. Якимов.

Ценою стала 33-я армия.

Вот и И.В. Якимов со своими товарищами не смог переправиться через разлившуюся Угру. А Зельфа – смог…

На самом деле старший батальонный комиссар Давыдов на дороге Беляево – Буслава убит не был.

Не был тяжело ранен полковник Н.К. Ушаков. Возможно, он имел легкое ранение, но об этом тоже нет свидетельств. Видимо, майор Третьяков видел кого-то другого.

Также не был убит начальник разведотдела 33-й армии подполковник П.А. Гладченко. Он был ранен, из окружения вышел. Погиб в 1943 г. во время Смоленской наступательной операции.

Этот эпизод свидетельствует о том, что командарм М.Г. Ефремов до последнего владел ситуацией, имел связь с подразделениями, в том числе и с немногочисленными отрядами, которым были поручены важные участки. Командиры и солдаты это чувствовали, потому так стойко сражались и с такой волей шли на прорыв. В 33-й, как я уже сказал, не было случаев коллективной сдачи в плен.

Доклад старшего лейтенанта П.В. Архипова очень лаконичен, по-военному скуп – самая суть: прорвались, не прорвались, кто убит, кто ранен. О том, как во время форсирования реки Угры их обстреливали из орудий и минометов и в это самое время пошел лед, он не написал. Не написал и о том, как переворачивались под ранеными набрякшие кровью льдины… Все это они пережили.

Группу полковника В.С. Бодрова тоже наполовину выбили на колючей проволоке свои. Какие-либо выводы из этого делать бессмысленно. Так встречали выходящих. Да, так встречали. Бойцы, возможно, были предупреждены, проинструктированы. Но – так встречали. Единственное, о чем хочется сказать: каково было умереть от своей пули, когда позади все мучения, холод и голод окружения, страх попасть в плен и умереть от ран и обморожений…

Очевидно, имеется в виду деревня Красный Октябрь или Красная Горка.

Очевидно, имеется в виду деревня Рыляки близ Юхнова. В таком случае А.И. Кононов переправлялся не через реку Угру, а через реку Рессу.

Скловер Абрам Яковлевич – интендант 2-го ранга 338-й стрелковой дивизии.

Возникает естественный вопрос: каким образом А.А. Зельфа запомнил деревни, мимо которых проплывал? Спрашивал, что ли, жителей: какая это деревня?.. Или потом, когда писал рапорт, создавал легенду, глядя на карту?

Странным выглядит то, что А.А. Зельфа о смерти полковника Ушакова говорит «со слов других товарищей». Да, смерть полковника была необычной, и ставить ее в ряд с другими было просто нельзя. Тем более ему, прокурорскому работнику. И если он действительно встречался с Жоровым на Угре, то неужели же профессор не рассказал ему того, кто застрелил полковника Ушакова и за что. Из всего этого можно сделать вывод: Зельфа всячески пытается дистанцироваться от этой истории, которая – он это хорошо понимал – весьма и весьма темна.

Можно себе представить «радость» командарма, когда очередной самолет с Большой земли доставил в окруженную группировку, остро нуждавшуюся в подкреплении, в медикаментах для раненых и больных, в снарядах для орудий, не эти необходимые грузы, а прокурора военюриста 1-го ранга А.А. Зельфу. Задачей группы было, в том числе, и расследование причин окружения Западной группировки 33-й армии и того положения, в которое она попала в результате окружения.

Если же взглянуть на отказ профессора И.С. Жорова вылететь из окруженной группировки с несколько иной стороны, то логика его поведения – остаться во что бы то ни стало – становится вполне понятной и последовательной. Его главная миссия только-только начиналась, и он должен был находиться тепарь неотлучно при командарме. И сразу меркнут «золотые узоры» этой «канвы», сотканной двадцать два гда спустя…

Все, дело сделано. С этого момента командарм начинает доверять профессору больше.

Ложь. Командарм шел в общей колонне. Штабную группу отбили в сторону впоследствии. Первый вопрос: почему Зельфа явно намеренно свидетельствует против фактов? При этом смещает число начала прорыва. Можно сразу заметить, насколько его свидетельства разительно отличаются от свидетельств остальных вышедших из окружения, в том числе офицеров штаба, которые имели доступ к полной информации.

Некоторые исследователи и военные историки упрекают командарма-33 в мягкотелости. Этот эпизод свидетельствует о том, что генерал М.Г. Ефремов мог быть и жестким, и по-жуковски бескомпромиссным.

Командиром 113-й стрелковой дивизии был полковник Константин Иванович Миронов. Полковник Миронов был ранен в Шпыревском лесу во время прорыва, а затем, при попытке перевести остатки дивизии и примкнувшие к ней отряды через реку Угру, убит. Судя по действиям 113-й дивизии, донесениям штаба дивизии, это был хороший командир. Исполнительный, требовательный к подчиненным. Всегда быстро налаживал связь со штармом. Оказавшись во время выхода в двойном окружении, прорвал блокаду и выполнил приказ, выйдя в район сосредоточения. Судя по спискам вышедших из окружения, больше всех вышло именно из 113-й стрелковой дивизии.

Как это «вполне боеспособным» может быть человек «с не совсем зажившими ранами»? Более тридцати лет записываю воспоминания фронтовиков. И они не раз рассказывали, как их «выписывали» из медсанбатов такие вот профессора. Вытряхивали в окопы, зачастую не выдав на руки даже справки о ранении. Не хочу сказать этого о нашем профессоре, нет. Возможно, он действительно «в течение 7–10 дней» вылечил половину всех раненых и больных в Западной группировке 33-й армии. Ведь в строй они действительно встали.

Это первая информация о больном сердце М.Г. Ефремова. Профессору, как доктору, следует верить. Возможно, поэтому штабная группа шла с частыми привалами и не столь быстро.

Правильно – Гончаров-Малах.

Не правда ли, даже под пером профессора медицины все очень отчетливо напоминает описание западни? Как будто немцы заранее знали о том, что именно здесь нужно ждать прорывающихся. Здесь и стрелковое оружие, и минометы, и осветительные ракеты для более уверенного действия в ночное время. Все приготовлено заранее. И не только обстрел на уничтожение, а – охват, окружение на захват.

Обстоятельства гибели начальника особого отдела 33-й армии капитана госбезопасности Камбурга неизвестны. Никто не видел его смерти, никто не видел его мертвым. Существует версия, что он застрелился. Мог и застрелиться. Мог и попасть в плен. Хотя среди пленных его тоже не видели. Правда, то, что не видели, – это уже другая история. Профессора тоже в плену не видели. Тот же профессор о Камбурге свидетельствует совершенно определенно: «Гамбург, погибший в ту ночь…» Хотя о том, что видел его в момент гибели или мертвым, тоже не говорит.

То, чего профессор не видел, описывает удивительно точно, с подробностями, свидетельствующими в пользу действительной достоверности описания реально происходивших событий. Командарм действительно скончался в результате пулевого ранения в область правого виска. Но тут возникает еще один вопрос: почему рана у командарма оказалась в области правого виска, тогда как он был левша? Во время боя в лесу он стрелял из автомата и винтовки с левого плеча. Как же еще может стрелять левша? Только с левой руки. Однако же последняя пуля, выпущенная из его личного ТТ, ударила ему в правый висок.

Умер Исаак Соломонович Жоров в 1976 г. Можно не обратить на этот факт никакого внимания. Случайность. А можно и бесконечно задуматься…

Характерно, что в этой редакции воспоминаний профессор Жоров правильно пишет фамилию начальника особого отдела 33-й армии.

Тухачевский Михаил Николаевич (1893–1937) – из дворян. Окончил Александровское военное училище в 1914 г. с присвоением звания поручик. Участник Галицийской битвы, боев под Ивангородом и Ломжей. Получил орден Владимира 4-й степени с мечами. В 1915 г. под Кольно попал в германский плен. В плену познакомился с французским капитаном Шарлем де Голлем. Как утверждают одни биографы Тухачевского, в плену он проникся большевистскими идеями. Другие – что увидел возможность в новых условиях сделать стремительную карьеру. В 1917 г. бежал из плена. В 1918 г. командовал 1-й армией против чехословаков. Командовал также 8-й армией против казаков на Дону. С 5-й армией воевал против Колчака. В 1920 г. командовал Кавказским фронтом. Затем принял войска Западного фронта и двинул их на Польшу. Действовал самонадеянно и потерпел сокрушительное поражение под Варшавой. Отличился при усмирении бунтующей России: в ноябре 1920 г. разгромил белорусскую повстанческую армию Булак-Булаховича, в марте 1921 г. подавил восстание в Кронштадте, а в мае того же года – восстание Антонова на Тамбовщине. Имел прозвище Красный Бонапарт. Ему покровительствовал Л. Троцкий. // Когда-то Наполеон, поднимаясь к вершинам своей власти, в частности в тот момент к должности главнокомандующего, расстрелял из пушек восставших парижан. В Тамбовской губернии из тяжелых орудий войска разносили целые села, семьи повстанцев брались в заложники, расстреливались, заключались в концентрационные лагеря. Здесь были применены отравляющие вещества. 12 июня 1921 г. в своем приказе Тухачевский писал: «Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами. Точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось». В 1937 г. арестован по приказу наркома внутренних дел Н. И. Ежова вместе с группой высокопоставленных военачальников, осужден по обвинению в связях с немецкой разведкой и подготовке военного переворота в стране. Расстрелян летом 1937 г. Жена и братья вскоре тоже расстреляны. Остальные члены семьи и родственники сосланы в лагеря.

Микоян Анастас Иванович (1895–1978) – государственный и партийный деятель. Окончил духовную семинарию. Участник Октябрьской революции и Гражданской войны. В 1941 г. – председатель Комитета продовольственно-вещевого снабжения Красной армии, член Совета по эвакуации, председатель Совета по эвакуации из прифронтовой полосы запасов продовольствия. В 1942–1945 гг. – член ГКО, контролировал организацию снабжения армии и руководил осуществлением поставок по ленд-лизу. В 1943–1946 гг. – член Комитета СНК СССР по восстановлению народного хозяйства в районах, освобожденных от фашистской оккупации. Награжден шестью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции и орденом Красного Знамени.

Батов Павел Иванович (1897–1985) – генерал армии (1955). Дважды Герой Советского Союза. В Красной армии с 1918 г. Участник Гражданской войны. Окончил курсы «Выстрел» и Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. В июне 1941 г. – генерал-лейтенант. В ходе войны – командир 9-го отдельного стрелкового корпуса в Крыму. Затем заместитель командующего и командующий 51-й армией. Одновременно заместитель командующего войсками Крыма. Командующий 3-й армией. В 1942 г. – помощник командующего Брянским фронтом. С октября 1942 г. командовал 65-й армией, с которой прошел всю войну. Награжден семью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Красного Знамени, тремя орденами Суворова 1-й степени, орденом Кутузова 1-й степени, орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени.

Гордов Василий Николаевич (1896–1951) – генерал-полковник (1943). Герой Советского Союза. В армии с 1918 г. В Гражданскую войну командир полка. Окончил курсы «Выстрел», затем Военную академию им. М. В. Фрунзе. В начале войны – генерал-майор. Начальник штаба, а затем командующий 21-й армией. С июля по август 1942 г. – командующий Сталинградским фронтом. В октябре 1942 г. он принял 33-ю армию, в которой было еще много офицеров и солдат, воевавших под командованием генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова. В апреле 1944 г. – 3-ю гвардейскую, с которой и закончил войну. После войны командовал войсками ряда военных округов, в том числе Приволжским, куда прибыл в июле 1945 г. Награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, тремя орденами Суворова 1-й степени, орденом Кутузова 1-й степени, орденом Красной Звезды. В 1947 г. арестован вместе с женой Т. В. Гурьевой-Гордовой. Жена дала на него показания, которые и стали формальной причиной того, что 24 августа 1950 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его, а также бывшего Маршала Советского Союза, к тому времени разжалованного в генерал-майоры, Григория Ивановича Кулика и генерала Филиппа Трофимовича Рыбальченко к расстрелу – за «антисоветскую деятельность, за изменнические и террористические намерения». Где приведен в исполнение приговор и где закопаны их тела, неизвестно.

Петровский Леонид Григорьевич (1902–1941) – генерал-лейтенант. В армии с 1918 по 1938 г. В Гражданскую войну командовал полком. В 1922 г. окончил Военную академию РККА. В 1928 г. – Курсы усовершенствования высшего командного состава. В 1938 г. уволен из рядов РККА и арестован. Ему помог случай: вскоре после ареста (7 декабря 1938 г.) в должность наркома НКВД вступил Л.П. Берия и начались чистки в рядах самих чистильщиков, а также пересмотр многих дел. В 1940 г. – комкор, командир 63-го стрелкового корпуса Приволжского военного округа. Корпус переброшен на запад и вошел в состав 21-й армии. В июле блестяще контратаковал Рогачев и Жлобин, отбив у немцев эти города. В августе 1941 г. был назначен командующим 21-й армией. Но в должность вступить не успел. Корпус находился в окружении. При выходе из окружения 17 августа Петровский был убит во время прорыва. Награжден орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени (посмертно), Красной Звезды. На могиле Петровского в деревне Старая Рудня Жлобинского района Гомельской области установлен памятник.

Кузнецов Федор Исидорович (1898–1961) – генерал-полковник. В армии с 1918 г. Участник Гражданской войны. Окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. Участвовал в советско-финляндской войне. С 1940 по 1941 г. командовал войсками Прибалтийского Особого военного округа. В ходе войны командовал Северо-Западным фронтом, 21-й армией, Центральным фронтом, 51-й армией. Затем был начальником штаба 28-й армии, заместителем командующего Западным фронтом. Командовал 61-й армией. С апреля 1942 г. – начальник Военной академии Генштаба. Затем заместитель командующего войсками Уральского военного округа. Награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Суворова 2-й степени, орденом Красной Звезды.

Голубев Константин Дмитриевич (1896–1956) – генерал-лейтенант (1942). В армии с 1918 г. В Гражданскую войну – помощник командира полка. Окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе и Военную академию Генштаба. С 1939 г. на преподавательской работе в Военной академии им. М.В. Фрунзе. В июне 1941 г. – генерал-майор. В годы войны командовал 10-й, 13-й, с октября 1941 по май 1944 г. – 43-й армией. Затем в распоряжении Ставки ВГК. В 1944–1949 гг. – заместитель и первый заместитель уполномоченного СНК СССР по делам репатриации советских граждан. Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова 1-й степени. Весной 1942 г. на глазах у Голубева, практически перед фронтом его дивизий, под Юхновом, будет умирать 33-я армия во главе с бывшим его комфронтом.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 59. Л. 25. // В телеграмме несколько раз, с направленным явно в одну точку упорством, называется имя предшественника Ефремова генерал-полковника Кузнецова. Чувствуется, что Пантелеймону Кондратьевичу работать с Кузнецовым было легче. История взаимоотношений Ефремова и Пономаренко, их внезапной неприязни друг к другу, пока еще окутана историческим мраком. Но кое о чем все же догадаться можно. Видимо, не случайно телеграмма Сталину ушла 14 августа, когда в критической ситуации оказалась часть 63-го стрелкового корпуса, попав в окружение вместе с командиром корпуса генерал-лейтенантом Л.Г. Петровским. Главное для авторов таких «сигналов» было привлечь внимание. А там, если пришлют комиссию и прокурорскую проверку, на виновного можно повесить все, в том числе и гибель корпуса. // Что же касается собственно последней фразы и, в частности, «даже командиры… между собой поговаривают…» – это не что иное, как обкатанное в партийном обиходе, в практике борьбы тысячи раз испытанное «мнение трудящихся». Вызывает только удивление, каким образом человек настолько невоенный мог получить полководческий орден Суворова 1-й степени. К примеру, его боевой соратник генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, командовавший и фронтами, и армиями, был удостоен лишь 2-й степени этого ордена.

Захаров Георгий Федорович (1897–1957) – генерал армии (1944). В армии с 1919 г. Участник Гражданской войны. Окончил курсы «Выстрел», Военную академию им. М.В. Фрунзе, Военную академию Генштаба. В начале войны – генерал-майор. Начштаба 22-й, затем командующий войсками Брянского фронта, заместитель командующего Западным фронтом, начальник штаба Северо-Кавказского направления, Северо-Кавказского фронта. Заместитель командующего Сталинградским и Южным фронтами. Командовал войсками 51-й, 2-й гвардейской армий. Командующий войсками 2-го Белорусского фронта, затем 4-й гвардейской армией. Войну закончил заместителем командующего войсками 4-го Украинского фронта. Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова 1-й степени, орденом Кутузова 1-й степени, Богдана Хмельницкого 1-й степени, Суворова 2-й степени.

На период описываемых событий на вооружении Красной армии состояли: 1) 7,62-мм автоматическая винтовка Симонова образца 1936 г. (АВС). Первая советская массовая автоматическая винтовка являлась усовершенствованным образцом опытной винтовки 1931 г. При автоматической стрельбе в качестве дополнительной опоры использовался клинковый штык, который поворачивался на 90 градусов по отношению к оси ствола. Для уменьшения отдачи на ствол навинчивался дульный тормоз. Масса в боевом положении – 4,82 кг, боевая скорострельность: одиночным огнем – 25 выстр./мин., очередями – 40 выстр./мин., емкость магазина – 15 патронов, прицельная дальность стрельбы – 1500 м; 2) 7,62-мм самозарядная винтовка системы Токарева образца 1940 г. (СВТ). С 1940 г. СВТ, которая победила на конкурсных испытаниях, была запущена в массовое производство. Она изготавливалась вплоть до 1945 г. Масса в боевом положении – 4,51 кг, боевая скорострельность – 25 выстр./мин., емкость магазина – 10 патронов, прицельная дальность стрельбы – 1500 м. В отличие от самой массовой винтовки Красной армии, 7,62-мм винтовки системы Мосина образца 1891/30 г., СВТ имела пистолетную ложу, как у немецкой винтовки системы Маузера, что делало ее более удобной в обращении. В 1940–1942 гг. выпускался снайперский вариант винтовки с оптическим прицелом ПУ.

Новиков Павел Вениаминович – подполковник. На войне с первых дней. Воевал на Березине, у Толочина, под Оршей. Неоднократно выводил свой полк из окружения. Из воспоминаний ветеранов 1-й гвардейской мотострелковой дивизии о своем командире: «Природный сибиряк, таежный охотник, прекрасно ориентирующийся в лесу и днем и ночью, он шел во главе дивизионной колонны и уверенно выводил ее из-под ударов. Находясь в окружении, он провел девять боев, которыми руководил лично. Однажды враг плотно сомкнул кольцо вокруг наших подразделений. Казалось, выхода нет. Но Новиков нашел его. Ночной атакой он разорвал сжимавшееся кольцо и вновь вывел нас на свободный путь. По ночам этот отважный человек частенько делал вылазки в немецкие окопы и в занятые врагом населенные пункты, захватывал боеприпасы, добывал продовольствие. Когда люди выбивались из сил, теряли бодрость духа, впадали в уныние, Новиков приходил к ним на помощь с шутками, остроумными рассказами. Когда нечего было курить, он отыскивал только ему одному известные корешки и листья, подсушивал их и затем предлагал всем самосад…»

Понятно, что воюющего с винтовкой в руках солдата, который сам себе, без посторонней помощи, отрыл себе окоп, должен кто-то обеспечивать едой, боеприпасами, кто-то должен разраба тывать операции, стирать в тылу белье, лечить раненых, ремонтировать оружие, кормить и лечить лошадей и т. д. Но не может такого быть, чтобы за спиной одного солдата с винтовкой суетились в тылу десять человек, целое отделение, за каждым взводом – целый батальон, а за полком – дивизия. И при этом у воюющего солдата то патронов нет, то жрачку вовремя не подвезли, то рану перевязать нечем. Организация боя у немцев выгодно отличались от нашей. В трудные минуты, когда не хватало людей, они быстро умели мобилизовать все штабные и тыловые резервы. Все шли на передовую и отрывали окопы. Именно так они удержались под Павловом против 43-й армии. Именно так они удержали и Темкинский коридор. А когда не хватало своих людей, бросали в дело полицейские части и спецподразделения, сформированные из бывших бойцов и командиров РККА.

На этот эпизод обратили внимание исследователи темы гибели 33-й армии и командарма М.Г. Ефремова С.Д. Митягин и В.М. Мельников. Оба офицеры. Подробно исследовали события того периода. И тот и другой выпустили почти в один год книги: С.Д. Митягин – «Тайна Шпыревского леса»; В.М. Мельников – «Трагедия и бессмертие 33-й армии». Осторожный В.М. Мельников, ссылаясь на С.Д. Митягина, который, без сомнения, конечно же более глубоко изучил историю трагедии 33-й армии, в своем капитальном двухтомном труде пишет: «С.Д. Митягин считает, что многое из написанного Зельфой – выдумка. На протяжении многих десятилетий восстанавливая картину происшедшего в те апрельские дни 1942 года и разыскивая следы пропавшего без вести отца, в ходе многочисленных встреч с ветеранами 33-й армии, которым удалось тогда выйти из окружения, и в частности в беседах с бывшим старшим лейтенантом Владимиром Владимировичем Титковым (жил в Москве), ему удалось проверить многое из того, что описал Зельфа. Однако мало что из этого описания соответствовало действительности». И к этой проблеме мы еще вернемся в комментариях к отчету и воспоминаниям са мого А.А. Зельфы.

Почему-то никто из исследователей не обратил внимание на этот эпизод, а именно на ответ Зельфы о том, что: а) командующего искать не надо, буквально: «Искать его нет необходимости»; б) пробиваться надо на запад, к Дорогобужу, где находится конный корпус Белова. Откуда родилась эта идея? Разве направление выхода из окружения 33-й армии обсуждалось в штабах или войсках? А.П. Ахромкин был не один. А.А. Зельфа тоже был не один. Я читал две редакции воспоминаний А.П. Ахромкина, которые, возможно, были написаны в разное время. В одной из них написано: «… они были оба одеты в хромовые пальто». Причем в этой редакции А.П. Ахромкин пишет, что фамилий председателя трибунала и прокурора армии он не помнит. Можно предположить, что эта редакция воспоминаний – первая. Он запомнил только, что оба были одеты в хромовые пальто и что шли они навстречу, то есть на запад. Вроде как к Дорогобужу, «где находилась конная группа генерала Белова». Можно предположить, что двое в хромовых пальто прекрасно знали о том, что произошло там, откуда они шли. Куда же они шли, если в конце концов оказались совершенно в другой стороне. См. объяснения А.А. Зельфы. К этой теме мы еще вернемся. Вынуждены вернуться.

Выстрел Камбурга прозвучал в тот момент, когда группа наконец-то оторвалась от тех самых автоматчиков из подразделения «Бранденбург-800», которые неотступно следовали за штабной группой. Формально же – после потери рации. Но разве полковник Ушаков потерял рацию? Рация ушла под воду вместе с погибшим связистом. И зачем Камбургу было отводить полковника Ушакова в сторону? О чем они в это время разговаривали? Если Камбург хотел разоблачить предателя, то не лучше ли это было сделать в присутствии других офицеров? Или Камбург опасался, что ему могут помешать свершить самосуд? В душу Камбурга теперь конечно же не заглянешь. И полковника Ушакова не спросишь. И кто-то, возможно, на это и рассчитывал.

А профессор И.С. Жоров не сомневался в виновности полковника Ушакова. Откуда у невоенного человека, у профессора медицины, такая уверенность? И почему не было никакого разбирательства? Почему о предательстве Ушакова не знал никто, кроме Камбурга и Жорова? Да и тела Камбурга, о котором говорят, что он погиб рядом с командармом, никто не видел. Никто из пленных, кто участвовал в похоронах генерала М.Г. Ефремова, не помнит его среди убитых. Почему же так занервничал Камбург, когда штабная группа снова оторвалась от автоматчиков?.. Почему именно в это время профессор Жоров потерял сознание, а когда, как он пишет в своих воспоминаниях, очнулся, то узнал, что командарм уже мертв? Почему Зельфа сказал Ахромкину, чтобы он не искал командующего? Темная какая-то троица… Прикончили полковника Ушакова, а потом и от командарма разбежались в разные стороны. А может, Ушаков что-то знал?

Воспоминания написаны примерно в 70-х гг. прошлого века. Не принято в те годы было писать о поражениях. Выходили воспоминания и размышления маршалов. Тема победы заполняла все, что касалось Великой Отечественной войны. О 33-й помалкивали. И не просто помалкивали, а замалчивали ту незнаменитую операцию, в ходе которой погибла 33-я армия, воздушно-десантная бригада и 39-я армия Калининского фронта. Вот отсюда и эта стилистика: не отступает на восток, а «продвигается на восток». Какой полк имеет в виду В.В. Смирнов, неясно. В 160-ю стрелковую дивизию входили три полка: 1293, 1295 и 1297-й стрелковые. В ночь на 14 апреля состоялся прорыв колонн 33-й армии через дорогу Беляево – Буслава. Часть войск прорвалась, а часть немцы отсекли. В.В. Смирнову, видимо, удалось вырваться из Шпыревского леса. Эпизод, который он вспоминает, относится к кануну прорыва. Это была ночь прорыва через дорогу Беляево – Буслава.

Как показала впоследствии во время эксгумации медицинская экспертиза, М.Г. Ефремов был тяжело ранен в седалищную кость и практически потерял возможность передвигаться. Версия гибели командарма, которую повторяет автор этих воспоминаний, является одной из многих. К сожалению, В.В. Смирнов обошел молчанием очень важный период своих злоключений – выход из окружения в группе старшины Васильева. Скромный русский солдат, он и не предполагал, что настанет время и воспоминания того, что пережил он сам во время выхода из окружения, станут бесценными. Пересказ В.В. Смирновым одной из версий гибели командарма подтверждает тот факт, что, когда умирает герой, его последние дни и часы жизни становятся легендой.

Должно быть, И.В. Якимов имеет в виду подвиг пулеметчика Григория Петровича Воротилина. 27 марта немцы до 300 человек при поддержке артиллерии и минометов повели атаку на Манулино. Дело доходило до рукопашной. Особенно отличился пулеметный расчет красноармейца Г.П. Воротилина. Он уничтожил более 40 солдат и офицеров противника. При осмотре трупов выяснили, что они относились к 455-му пехотному полку 255-й пехотной дивизии. Г.П. Воротилин за этот подвиг был награжден орденом Ленина. 29 марта 1942 г. ему было присвоено звание младшего сержанта.

«Заранее подготовленная немецкая засада» – это засада, подготовленная заранее. Время, когда писались эти воспоминания, было непростое. Всего не скажешь. И.В. Якимов – человек умный. Воспоминания его отличаются лаконизмом и точностью формулировок. Написаны с расчетом на то, что тот, кто будет искать, найдет в его словах именно тот смысл, который в них заложен. «Предатель» полковник Ушаков убит, «казнен» «разоблачившим» его начальником особого отдела армии. После этого конечно же все маршруты меняются. Иначе и быть не может. И вдруг группа командарма натыкается на «заранее подготовленную немецкую засаду». Если в штабной группе был предатель, а все ветераны и исследователи в один голос твердят, что был, то, выходит, он продолжал вести по тому маршруту, на котором ефремовцев и подстерегала та самая, «заранее подготовленная»… Кого же тогда убил Камбург? Не того ли, кто слишком много знал и мог в любую минуту поделиться этими своими знаниями с командующим? К сожалению, никто не знает, о чем разговаривали Ефремов и Камбург после расстрела полковника Ушакова. Ведь разговор между ними наверняка был. Какой?

Трудно теперь обвинять кого бы то ни было в том, что произошло с 33-й армией. Бессмысленно винить штаб Западного фронта и лично Г.К. Жукова. Жуков мыслил масштабами фронта, и судьба одной армии, четырех дивизий, в той ситуации действительно могла стать вопросом тактики, но не стратегии. Надо понимать то время. Бессмысленно винить и генерала Голубева. Хотя, как видим, оборона немцев была неглубокой, а разведгруппы, высланные 43-й армией на поиски группы М.Г. Ефремова, бродили по ту сторону проволочных заграждений… Приказы исполнялись по-разному. Потому что их исполняли не запрограммированные машины, а люди. Человеческий фактор. Страх. Усталость. Все это нужно учитывать. Уставали не только солдаты, но и генералы. Известен случай, когда генерал Жуков, проведя за картой и на передовой несколько бессонных ночей, уснул на целые сутки и его не могли разбудить, даже когда ему позвонил Сталин.

В 1964 г., когда писалось это письмо, тов. Зельфа А.А. расставляет очень правильные, объективно верные акценты. Но откуда же на столе у командующего Западным фронтом Г.К. Жукова появился документ, в котором – черным по белому: «Как показало следствие, никто, кроме командующего 33-й армией, не виновен в том, что его коммуникации противник перехватил. Жуков». С чьей компетентной подачи Жуков подписал этот текст, которого, видимо, и сам устыдился, потому и не отослал ни Ефремову, ни Сталину. Потому как не его это было убеждение. А теперь эту неотосланную телеграмму все кому не лень ставят в укор Маршалу Победы. Тут снова уместно вспомнить тон и смысл разговоров с командармом-33 тогдашнего начальника штаба Западного фронта генерала Соколовского. Нет, тут интрига более глубокая. Я думаю, что историки со временем растолкуют ее суть. Все тайное в конце концов становится явным.

Странное письмо написал А.А. Зельфа. И ухватиться-то не за что. Что и говорить, написано профессионально, отпечаток долголетней работы над судебно-следственными документами действительно чувствуется. В самом начале собирался «дать канву», потом пространно заговорил о «декорациях», о том, как «люди проявляют героизм в беде», и о том, как «пригревало апрельское скупое солнышко…», а когда, наконец, память натыкается на живой жпизод, нить рассказа рвется о «забыл название» или просто «забыл». Десять раз автор письма называет имя профессора И.С. Жорова. Слишком обильно для такого небольшого текста. Даже сообщил такую подробность, что уважаемый профессор перед самым выходом, то есть перед маршем на прорыв, заболел гриппом. Или это такой литературный прием – ввести в текст героя, который потом будет играть, возможно, главную роль? Есть такой литературный прием. // Только вот какая странность: в 1942 г., когда А.А. Зельфа писал рапорт об обстоятельствах выхода, имя профессора Жорова он упомянул лишь дважды. И о гриппе ни слова. А ведь можно было бы и о гриппе профессора. Момент-то героический. Ради войск отказался вылететь… Но промолчал. Не потому ли промолчал, что любой особист тогда, в апреле 1942 г., мог ухватиться за этот любопытный факт? Что и сам А.А. Зельфа еще не знал толком, где гуляет его товарищ «в хромовом пальто»? Как много все же любопытного в истории Зельфы – Жорова!.. // С точки зрения А.А. Зельфы, профессор И.С. Жоров конечно же представляет собой в окруженной группировке наибольшую ценность. Гораздо большую, чем ценность, к примеру, любого из генералов (их в Западной группировке было несколько) и даже самого командующего. Если же отстраниться от обстоятельств войны, то как можно решить, что жизнь рядового пехотного Петра Иванова или лейтенанта Ивана Якимова стоит дешевле? На каких аптекарских весах все это взвешивал уважаемый прокурор? Или здесь действовали какой-то иной стандарт и иная шкала ценностей, о которой не знали ни Петр Иванов, ни Иван Якимов, ни сам командарм?

Снова ложь! Зельфа упорно развивает идею особого пути штабной группы. Давайте поразмышляем на эту тему. Вначале я решил, что личное желание «малочисленной группой» выскочить в «щель», бросив на произвол судьбы дивизии и раненых, огромный обоз, бывший военюрист 1-го ранга выдает за решение штаба, а значит, за решение командующего. Тем самым он, вольно или невольно, бросает на генерала скверную тень. Сам при этом, понятное дело, остается в стороне. Для него, в конце концов, плот нашелся. Что касается этого посыла Зельфы, то документы свидетельствуют об ином. Согласно приказу командующего № 027 Западная группировка марш на прорыв должна была совершать следующим порядком: несколькими колоннами, в одном направлении, в авангарде 338-я и подразделения 9-й гвардейской стрелковой дивизии, 873-й артполк; в центре штаб армии, 160-я стрелковая дивизия и до 500 человек тяжелораненых на подводах, здесь же шли с оружием в руках легкораненые; в арьергарде 113-я стрелковая дивизия. // Манера говорить о самом главном вскользь. Ну что ж, тогда будем читать это письмо между строк более внимательно. // Исключаю стилистическую небрежность человека, сорок лет листавшего и создававшего судебно-следственные документы и прекрасно усвоившего истину: за каждой бумажкой, за каждой фразой, за каждым умозаключением – судьба человека, очень часто жизнь или смерть, позор или слава. В каждой фразе Зельфы, за исключением «литературных» пассажей, – четко сформулированная мысль очевидца, делающего совершенно определенные акценты и отступающего на обочину, в заросли общих фраз именно там и тогда, когда говорить о виденном и пережитом ему по неким соображениям не хочется. // Но вернемся все же к идее Зельфы об особом пути штабной группы. А может, он существовал, этот особый путь? Но – чья воля стояла за тем, что в конце концов штабная группа действительно оказалась изолированной и особо преследуемой автоматчиками из «Бранденбург-800»? Из штабной группы постепенно выбывали люди, которые были особо преданы командарму. Кого-то ранило, как лейтенанта Якимова. Кто-то, выполняя особое задание командующего, не смог вернуться назад, как майор Толстиков. Генерал Офросимов погиб. Полковник Ушаков убит Камбургом. Остались немногие. И – люди «в хромовых пальто», один из которых потом благополучно переплыл на плоту Угру, а другой остался на оккупированной территории и под чужим именем (!), тоже успешно, выжил в одной из деревень при госпитале. Правда, впоследствии поисковики, побывавшие в той деревне, ничего подобного, о чем тот расскажет в своей одиссее, не обнаружат. // Таким образом, возможно, этот особый путь, а точнее, особый маршрут для остатков группы командарма создавался. Кто его создавал? Кому это было нужно? Кому выгодно? Нужно это было понятно кому – немцам. Возможно, и скорее всего, их разведке. Такая работа – не для частей простых пехотных подразделений. Остается последний вопрос: кому это было выгодно? Из него вытекает и еще один вопрос: в чем заключалась выгода? Что покупало лицо, заинтересованное в смерти или плене командарма? Жизнь? Возможно. Жизнь – это немало. Если учесть, что даже грипп представлялся настолько сильной угрозой, что вошел в мемуары…

Как много комментариев требуют свидетельства Зельфы. Иногда создается впечатление, что он намеренно все запутывает. Другие очевидцы атаку на деревню Жары, где была отбита немецкая кухня, описывают иначе. И дату атаки называют другую. И среди убитых Зельфу не упоминают. А уж если бы увидели якобы убитым его, то обязательно доложили бы командарму. К тому же в своих объяснениях обстоятельств выхода из окружения, данных в апреле 1942 г., Зельфа свой отрыв от группы командарма описывает несколько иначе: «На рассвете в Шумихинском лесу нашу группу атаковала большая группа автоматчиков противника, которая рассеяла нашу группу. Здесь я с пятью красноармейцами и ст. лейтенантом 160 сд Титковым расстались с группой командарма Ефремова и больше с людьми командарма не встречались, за исключением профессора Жорова». Ох этот Жоров! Опять – он. И опять – как исключение. Но запомним эту фразу. К ней мы еще вернемся. А пока зададимся вторым вопросом: почему Зельфа «потерял сознание, или просто забылся» в своем письме, когда описывал момент отрыва от группы командарма? // Есть версия, основанная на свидетельствах очевидцев, что, когда стало ясно, что немцы знают о местонахождении командующего, что штабную группу цепко и жестко преследуют именно потому, что немцам нужен генерал М.Г. Ефремов, некоторые, в попытке выжить любой ценой, начали покидать группу под всякими предлогами, а попросту – разбегаться кто куда. Нет оснований предполагать, что военюрист 1-го ранга поступил в трудный момент подобным образом. Но и на факты глаза не закроешь. Помните, что рассказал офицер связи А.П. Ахромкин: «Когда мы с Никаноровым стали пробиваться по лесу к группе, нас встретили председатель ревтрибунала и пом. прокурора армии Зельфа. Они посоветовали собирать разрозненных бойцов и выводить их на запад, под Дорогобуж, где находилась конная группа генерала Белова». // И тут возникает третий вопрос: почему Зельфа умолчал о встрече с офицерами связи штаба 33-й армии Ахромкиным и Никаноровым? // И сразу четвертый вопрос: кто был вместе с Зельфой, когда они возвращались из леса, где только что затих бой и где, по предположениям Ахромкина, только что погиб командарм? И следующий вопрос, который задают многие исследователи, пятый: куда направлялся Зельфа со своим напарником, который тоже был одет в хромовое пальто?

В своей книге «Трагедия и бессмертие 33-й армии» (М., 2006) полковник и историк В.М. Мельников так комментирует объяснение Зельфы 1942 г.: «С.Д. Митягин считает, что многое из написанного Зельфой – выдумка. На протяжении многих десятилетий, восстанавливая картину происшедшего в те апрельские дни 1942 года и разыскивая следы пропавшего без вести отца, в ходе многочисленных встреч с ветеранами 33-й армии, которым удалось выйти из окружения, и в частности в беседах с бывшим старшим лейтенантом Владимиром Владимировичем Титковым (жил в Москве), ему удалось проверить многое из того, что описал Зельфа. Однако мало что из этого описания соответствовало действительности. С.Д. Митягин в своем письме сообщал: «Ст. л-т В.В. Титков в Шумихинском лесу вовсе не «отбивался» от группы командарма. Он продолжал идти в этой группе до самого момента гибели Ефремова. А в тот момент, и лишь тогда, его «отсекли» от группы командарма. Очевидно, до этого же момента был в группе Ефремова и А.А. Зельфа, хотя он и отрицает это. […] Тогда возникают вопросы: 1. Почему Зельфа отрицает, что находился в группе командарма вплоть до его гибели? Почему? 2. Куда делся второй армейский чин в кожаном пальто, попутчик Зельфы? А может, это был главный хирург 33-й армии профессор И.С. Жоров? Он, говорят, тоже щеголял в хромовом пальто тогда там, в окружении. 3. Где мог встречаться Зельфа с Жоровым (как заявляет прокурор, они были автоматчиками отсечены еще в Шумихинском лесу от группы командарма) после 14.04.42? Жоров был с Ефремовым почти до конца. // 4. В.В. Титков хорошо знал И.С. Жорова и отрицает, что у дер. Козлы при подготовке их вояжа на плотах в их группе находился и профессор Жоров, а вот сам Жоров настаивает на этом в своих воспоминаниях. // 5. Что за секретный союз соединял Жорова и Зельфу? 6. Главный вопрос и главная тайна: какую роль сыграли Жоров и Зельфа в неудавшемся прорыве генерала М.Г. Ефремова из окружения?» // На все эти вопросы рано или поздно придется отвечать. Уже, разумеется, не Зельфе и не Жорову. Но если они не дают покоя уже третьему поколению исследователей и поисковиков, если упорно кочуют из издания в издание, из публикации в публикацию, то тайна должна быть раскрыта. Потому что с этим очень тяжело жить. В душе формируется ощущение, что 33-я армия во главе со своим командармом генерал-лейтенантом М.Г. Ефремовым все еще там, в холодных белых снегах под Вязьмой; она все пытается пробиться к нам и не может, и мы не можем ей помочь, не можем или уже не осмеливаемся ударить навстречу. А нам очень надо выручить их. Увидеть их глаза и лица. Нам нельзя предавать их.

Из книги Ю.Б. Капусто «Последними дорогами генерала Ефремова»: «Зачем из Желтовки, где располагался командарм, все время подаваться на Комаровку? Зачем вышагивать то и дело эти пятнадцать километров, что за прогулка? На пятом десятке?.. Городской человек, холеный, не привыкший к таким переходам. Какие дела у него в Комаровке? Митягин все время повторяет, что недалеко от Комаровки, в ельнике дом лесника-полицая, что там и проживал какое-то время фальшивый партизан под кличкой Майор с «фифочкой», сидящей на рации. Уж не связано ли все это вместе?» // Служебное положение профессора конечно же позволяло ему достаточно свободно передвигаться от одного населенного пункта к другому. Какие встречи происходили на тех дорогах, узнать теперь трудно.

Мог ли командарм говорить профессору такие слова? О новой попытке взять Вязьму, о новом наступлении? Конечно, мог. Но разве что в шутку. Чтобы поднять настроение профессора. Ведь генерал отвечал за жизнь всех вверенных ему людей, в том числе и за такую особо ценную жизнь, каковой, несомненно, являлась жизнь профессора. И вот вопрос: а что было бы, если бы М.Г. Ефремов внял совету А.А. Зельфы и отправил профессора на самолете через фронт вместе с ранеными? Что было бы с остатками армии? Со штабом? С командующим? Не сложилась бы их судьба по-иному? // Писательница Юлия Борисовна Капусто в своей книге «Последними дорогами генерала Ефремова» вывела профессора под вымышленным именем Бездымный. Очень точный псевдоним: его обладатель действовал тонко, осторожно, абсолютно без дыма… Ю.Б. Капусто о нем, в частности, пишет: «Специалист он был хороший, и командарм его привечал: не мальчик был командарм и наивностью не отличался, но у Бездымного был особый талант располагать к себе». Так что отношения у профессора с командармом действительно были близкие и говорить они могли обо всем. И профессор конечно же знал многое. Очень многое.

Ни о какой группе партизан никто из выживших не свидетельствует. Никто. Но известно, по нескольким свидетельствам, в том числе и батальонного комиссара В.И. Ляпина, бывшего командира партизанского отряда «Народный мститель», что проводником по местным лесам при командующем был Яков Алексеевич Сорокин, председатель колхоза из деревни Лытьево. Скорее всего, это выдумка профессора Жорова. Но не просто же так профессор фантазировал спустя десятилетия после событий апреля 1942 г. Можно предположить, он создавал версию виновности полковника Ушакова. И тут следующий вопрос: зачем профессору Жорову нужен в качестве предателя полковник Ушаков? Или полковник Ушаков стал козлом отпущения? И таким образом было отведено подозрение от истинных изменников и их умысла? Вопросы, вопросы…

Профессор Жоров, конечно же утверждая виновность полковника Ушакова, отдавал себе отчет в том, что выступает и от имени Камбурга, и от имени командующего 33-й армией. Никто больше не подтвердил его умозаключений. Да и вообще эта информация о передаче «живым в руки немцев» генерала М.Г. Ефремова – первая во всем множестве документов и свидетельств. И тут я с профессором согласен, но снова на уровне гипотезы: возможно, такое намерение кто-то из штабной группы имел, более того, возможно, рядом с командармом действовала целая группа, которая действительно имела задание взять генерала М.Г. Ефремова и передать его немцам. // А теперь давайте подумаем: под Вязьмой действовали не просто немецкие разведчики, а группа полковника Гелена, шпиона века. Стал бы поручать опытнейший разведчик столь сложное задание «партизанам»? Вряд ли. Он бы постарался сделать своими сообщниками самых преданных командарму людей. На такую роль полковник Ушаков конечно же вполне подходил. Но одному полковнику с таким заданием не справиться. Жоров пишет о «партизанах», которые якобы и составляли группу захвата под руководством начальника связи. Чушь. Кто бы поверил незнакомым «партизанам»?

Не верю я в это. Не верю. Некогда им было заниматься оперативной работой подобного характера. Надо было пробиваться к своим, уходить с контролируемой немцами территории, а не устраивать засады и поднимать стрельбу в своем лагере. Ведь сам Жоров говорит о том, что приказано было соблюдать особые меры безопасности, запрещено было даже разговаривать. Не верю. Никто из очевидцев последних часов жизни командарма и действий штабной группы не свидетельствует об этом эпизоде. Никто. Более того, офицер связи А.П. Ахромкин дважды повторил иную версию убийства полковника Ушакова. Ее подтвердил, независимо от А.П. Ахромкина, шифровальщик И.В. Якимов. Согласно версии Ахромкина – Якимова, напоминаю: начальник связи 33-й армии был убит при следующих обстоятельствах. Перед тем как идти в последний прорыв, вечером, когда уже стало темнеть, штабная группа, оторвавшись от преследования, сделала привал. По словам Якимова и Ахромкина, Камбург отозвал полковника Ушакова в сторону и со словами «Вот тебе за потерю связи!» выстрелил тому в лоб. Командующий был возмущен действиями капитана госбезопасности. Тут возникает сразу несколько вопросов: почему Камбург произвел расстрел без согласования с командармом? Почему поднял стрельбу, когда было запрещено даже разговаривать? О чем разговаривали Камбург и Ушаков? Какая тайна ушла вместе с выстрелом Камбурга? Вот почему я не верю профессору Жорову.

Здесь профессор рисует картину, которая может отдаленно напоминать революционный суд или приговор в условиях военного времени. Повторяю: все очевидцы утверждают иное. Стрельбы, как свидетельствуют Ахромкин и Якимов, не было. Был один выстрел. Ушакова застрелил Камбург. И тут еще один вопрос: зачем профессору понадобилась ложь о самоубийстве полковника Ушакова? Попытаюсь пофантазировать и я. Легенда о самоубийстве полковника Ушакова – гениальная выдумка! Во-первых: если начсвязи стреляется, значит, он предатель, который уличен, «разоблачен» и загнан в угол. Во-вторых: Камбург не совершал ни самосуда, ни чего-либо другого, потому что не стрелял, он просто выполнял свои обязанности. А теперь давайте поверим свидетельствам офицеров связи Якимова и Ахромкина, из которых явствует, что профессор вдобавок ко всем многим его талантам еще и талантливый выдумщик. И здесь я задаю последний свой вопрос: какова же истинная роль в трагедии 33-й армии и ее командующего генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова уважаемого профессора медицины И.С. Жорова?