С той беседы прошло три года. Я успел прожариться на экваторе Земли и замерзнуть в экспедиции на Плутон. Ел венерианских ящериц и едва не стал обедом для гигантской многоножки на Марсе. Мои очерки пользовались неизменным успехом, а серия рассказов об освоении Антарктиды издали отдельной книгой. За всей этой суматохой я, к стыду своему, никак не находил времени навестить старого друга. Даже книжку свою выслал по почте, хотя был в то время на Земле. Правда, в южном полушарии, но это меня нисколько не оправдывает… Поэтому был сильно удивлен и смущен, когда на дисплее мобильника увидел лицо Ивана Дмитриевича.
– Здорово, бездельник! Не надоело еще на Земле киснуть?
– Ой, надоело. Чувствую, что мхом обрастаю.
– В экспедицию очередную не намылился еще?
– Нет пока.
– А чего так? Не придумал, какое еще ярмо себе на шею примерить?
– Вроде того.
– Ну, тогда дуй ко мне. Дорогу еще не забыл?
– Иван Дмитриевич, ну как мож…
– А я думал, что забыл, раз книжку бандеролью отправил. Ладно, не оправдывайся. Жду у себя через час.
В назначенное время я вошел в кабинет Ивана Дмитриевича, прижимая к груди кейс. Кроме Окунева в кабинете сидел коренастый мужчина лет сорока, в форме пилота космофлота.
– Вот, Витя, знакомься, – пророкотал Иван Дмитриевич. – Это тот самый журналист, Леонид Грачев.
– Виктор Немоляев, – представился пилот.
Мы обменялись рукопожатиями. Я вопросительно глянул на Окунева и тихонько постучал согнутым пальцем по крышке кейса.
– Ты гляди, Вить, – хохотнул Иван Дмитриевич. – Журналист, а соображает! Доставай, конспиратор, только дверь поплотнее прикрой.
Я послушно прикрыл дверь и выудил из нутра кейса бутылку коньяка. Хозяин кабинета выставил три рюмки и вазу с мандаринами.
– Ну, змей-искуситель, раз уж ты коньяк приволок, то первый тост за тебя. Молчи, не перебивай старших! Я хочу выпить за твое везение. Думаешь, я не знаю, кем ты был до того дня, как попал с редакционным заданием ко мне? Мальчишка-романтик, без всякого жизненного опыта. Кропал коротенькие статейки, рецензии всякие строчил. И одному Богу известно, сколько бы еще ты так прозябал, если бы кому-то не взбрело в голову сделать серию репортажей о буднях космопорта. Тебе чертовски повезло, что от этого задания все твои коллеги открещивались всеми имеющимися у них конечностями! Стать работягой космопорта во всей редакции согласился только один дурак – ты. С точки зрения твоих коллег, конечно. Лично я думал, что ты сбежишь после первого же рабочего дня. Очень рад, что мое первое впечатление было ошибочным. И еще я рад, что ты не остановился на достигнутом, а продолжал изучать людей. И не просто изучать, а испытывал все на собственной шкуре! Метод не нов, но зато вызывает уважение. За твое везение!