— А телевизора тут нет? — с надеждой спросил он. — Только не очки, я их терпеть не могу. Все равно что мастурбация.
— Что, соскучился? — засмеялась Риса. — Есть, конечно. Посмотри, над входом длинную трубку видишь?
— Ну, вижу, — сказал Павл. — И что, это телевизор?
— Эх ты, темнота, — Риса повернула его голову. — Вон, на трубке, сбоку, кнопочка...
Протянув руку, Павл нажал кнопку. Из трубки пролилось вниз легкое сияние, тут же превратившееся в экран почти метрового размера.
— Ну, как? — с гордостью спросила Риса. — Годится?
— Фьиу, — изумленно присвистнул Павл. — Вот это картинка! А звук?
— В кармашке посмотри, — кивнула Риса. — Над головой. Там вкладыши должны быть и пульт.
Закинув руку за голову, Павл нащупал в кармане палатки вкладыши и, вставив одну пару в уши, другую протянул Рисе. Потом прицелился пультом в экран и наугад нажал одну из кнопок.
На экране разворачивалась душещипательная история о симпатичном псе, хозяин которого не нашел в себе силы усыпить его перед своим Днем Ухода, как это полагалось. Да и пес у него жил, как выяснилось, незаконно. Оставшись в одиночестве, пес честно и долго искал хозяина везде, где они раньше гуляли. При этом он искусно дурачил полицию. Наконец, однажды он понял, что хозяина больше не будет, и на рассвете бросился в море и поплыл навстречу просыпающемуся солнцу. Заканчивался фильм очень красивым кадром: в утренней дымке неожиданно появляются паруса чудесной яхты, неизвестно почему оказавшейся в этот час в море. Двое симпатичных пассажиров, слегка утомленных бессонной ночью, наблюдают за берегом в бинокль. Вдруг она показывает на что-то рукой, он тоже смотрит туда и поспешно разворачивает яхту...
— На меня похож, — вздохнул Павл, вынимая из ушей вкладыши.
— Почему это? — хмыкнула Риса.
— Да ведь я тоже неожиданно в одиночестве остался. И точно так же не знаю, что со мной будет. И от полиции так же бегаю. Кстати, ты знаешь, — Павл приподнялся на локте и повернулся к Рисе. — Меня ведь от полиции собачка спасла.
— Собачка? Какая собачка? Ты мне не рассказывал, — удивилась Риса.
Павл снова лег, заложив руки за голову.
— Лиской зовут. Симпатичная такая, рыженькая. А умница... Она полицию за километр чуяла. И меня все время предупреждала. Это она убежище нашла, где можно было спрятаться.
— И где же она теперь? — с любопытством спросила Риса.
— Не знаю. Я тогда к тебе кинулся, ни о чем больше не думал. Там, наверно, осталась. Ничего, она умненькая, не пропадет, — Павл вздохнул. — Голодная вот только...
— Думаю, мы ее найдем, — помолчав, сказала Риса. — Если она жива, тебя сразу учует.