— Неужели мысли читает? — подумал Павл. — Ничего себе.
Он покраснел.
— Конечно читаю, — благодушно сказала Вела. — Все читают. А ты, значит, не умеешь?
Павл покачал головой.
— Ладно, прикройся, — снисходительно кивнула Вела. — А то с тобой рядом сидеть невозможно.
Павл поспешно включил комбинезон. Вела наблюдала за ним, с усмешкой поджав губы. Павл взглянул на нее и, вздохнув, увеличил прозрачность.
— Хватит, — Вела великодушно махнула рукой. — А то еще сердечный приступ получишь. Я тоже, пожалуй, прикроюсь.
Она взяла откуда-то со столика прозрачную палочку и, держа ее горизонтально, провела от груди до середины бедер. За палочкой тянулась нежная сиреневая дымка, прикрывающая ее соблазнительные формы, как полотенце. Павл вздохнул с облегчением.
— Ну что, так лучше?
Павл кивнул.
Вдруг Вела протянула руку и взъерошила ему волосы.
— Слушай, а сколько тебе лет?
— Тридцать пять, — сказал Павл — А что?
— Физически похоже, — согласилась она. — И сколько лет ты в этом теле?
— Как это? — удивился Павл. — От рождения, конечно.
Теперь наступила ее очередь удивляться.
— Я поняла, что этому телу тридцать пять лет. Но я же не про тело спрашиваю, а про тебя. Тебе-то сколько?
— Естественно, столько же. — Павл начал сердиться. — Как мама родила, так и живу.
— Так у тебя что, возраст тела и твой совпадают? — изумленно спросила Вела.
— Ну, конечно! А разве бывает по-другому?
Она восхищенно смотрела на него, кивая головой.
— Так это, наверно, о тебе муж говорил.
— Что говорил? — не понял Павл. — Откуда он вообще обо мне знает?
— Подарок он мне пообещал, — объяснила Вела. — К юбилею. К двухсотлетию.
— Двухсотлетию чего? — не понял Павл. — Города?
Вела расхохоталась.
— При чем тут город? Мое двухсотлетие скоро. А муж для секса уже дряхловат. Вот он и пообещал, что к моему юбилею достанет себе новое тело. Теперь я поняла, что, скорей всего, это ты. На простолюдина ты не похож. Значит, оттуда, от соседей. Наверно тебе как-то удалось сбежать от его охотников?
— Ничего не понимаю, — пробормотал Павл. — Тебе двести лет? Никогда бы не дал. Максимум двадцать пять. И почему это я подарок, вернее, мое тело?
— Здесь все так живут, — объяснила Вела, наслаждаясь его недоумением. — Человек не умирает. Умирает тело. Поэтому его нужно вовремя менять. Сначала мы брали простолюдинов, но теперь их осталось очень мало. Да и закон запрещает. А потом научились брать тела у вас. Конечно, опасно, но зато какой товар...
Она снова плотоядно оглядела Павла.
— У кого это «у нас»? — Павл все еще ничего не понимал. — А сейчас я где? И кто же тогда вы?