— Ой, я в этой науке ничего не понимаю, — сказала Вела. — Что-то со временем. Мы тоже живем на Земле, но как-то по-другому. Это муж хорошо знает. Он один из Главных. Поэтому он всегда без особых усилий находит себе новые тела.
— Постой, — ошарашенно спросил Павл — А что же с человеком делают? Ну, с тем, что раньше был в этом теле?
— Не знаю, — пожала плечами Вела. — Да мне и не к чему. Я слыхала, что его, вроде, консервируют для какой-то энергии. Но это все для меня темный лес. Мне без разницы. Вот муж подарил мне недавно это тело, разве не прелесть? И внутри и снаружи все в порядке. По-моему, тебе тоже понравилось...
Она захихикала.
— То есть, меня из тела вытряхнут, — уточнил Павл. — А потом в красивую упаковку влезет какой-то старикашка, которому уже нечем трахаться со своей молодой двухсотлетней женой. А я куда же денусь?
— Не волнуйся, — Вела заговорщицки понизила голос. — Тебя я ему не отдам. Найдет себе еще что-нибудь. А ты останешься со мной такой, как есть. Честно говоря, муж мне уже начал надоедать. Занудным стал, медлительным. Все рассуждает о чем-то. Да оно и понятно, все-таки скоро пятьсот.
— Ско-лько? — Павл даже поперхнулся. — Ты сказала пятьсот? Или пятьдесят?
— А с тобой мне приятно будет, — продолжала Вела. — Ты же, как мальчик.
Она снова захихикала.
— Ой, представляю себе.
Павл с тоской посмотрел на голубую полоску моря за деревьями.
— Похоже, что встреча с Рисой откладывается на неопределенный срок. Если только не навсегда.
— А кто эта Риса? — с любопытством спросила Вела. — Твоя девушка? А она лучше, чем я?
— Ну, что ты, — фальшиво возразил Павл. — Ты гораздо красивее.
Вела погрозила ему пальцем.
— Забыл, что я все твои мысли знаю? Вот это мне и нравится. С мужем трахаешься, как со сфинксом, а ты живой. — Она прищурилась и даже облизнулась.
— Да, — подумал Павл. — От ночи, видимо, не отвертеться.
— А зачем нам ждать до ночи? — подняла брови Вела.
Она смахнула с себя сиреневую простынку и, наклонившись к Павлу, нашла на его поясе кнопку...
* * *
— Слушай, у тебя поесть что-нибудь найдется? — проворчал Павл, глядя, как по-кошачьи потягивается его новая подружка. После сумасшедшей акробатики на мраморных плитах у него саднили колени и во рту стоял какой-то противный привкус.
— Есть хочешь, — протянула Вела. — Устал, бедненький.
Она вдруг увидела его колени и округлила глаза.
— И ты это терпел ради меня? Надо же. Представляю, что будет ночью, в мягкой постельке.
— Если только я доживу до ночи, — мрачно сказал Павл. — Я, между прочим, последний раз ел вчера. А теперь еще ты из меня вытряхнула последние силы.