— Нет, не помню. — Нэгельсбах смущенно улыбнулся. — На прощальной вечеринке я был слегка не в форме.
— Если вы пойдете в полицию, то из нас троих мне грозят наименьшие неприятности. Причинение смерти по неосторожности, потому что по нашей халатности Велькер взял пистолет Самарина. По крайней мере, так можно коротко описать происшедшее. Выглядит ли такое объяснение слишком искусственно? В отличие от вас с Филиппом, мне не грозит дисциплинарное взыскание. Наша авантюра не ударит по репутации частного детектива, скорее даже наоборот. А вот для полицейского на пенсии и хирурга из городской больницы ситуация неприглядная. Одним словом, обо мне вы можете не беспокоиться. Однако мы действовали втроем, втроем разработали всю операцию, втроем подготовили ее и провели, так что теперь можем только совместно решить, должны мы или нет поставить в известность полицию. Таким образом, вы должны либо убедить Филиппа, либо смириться с тем, что Велькер не предстанет перед судом.
Я ждал, но он ничего не говорил. Лежал с закрытыми глазами.
— Кстати, что касается доводов, которые приводил в свое оправдание Велькер, я думаю, он прав. Самарин не оставил бы его в покое. Защитили бы его полиция и суд? Ничего подобного, и вы знаете это не хуже меня.
Он медленно открыл глаза:
— Я должен еще раз все обдумать. Я…
— Хочу кое-что сказать по поводу души. Вы ведь не замараете свою душу, если раз в жизни не будете честны перед законом! Как раз наоборот: если вы всегда честны перед законом и перед самим собой, то зачем вам душа! Она существует для того, чтобы мы могли прийти к согласию с самими собой, когда нас что-то гложет. Я не люблю коррумпированных полицейских. Но знаю таких, кто, один раз оступившись и тяжело это пережив, сумел прийти к согласию с самим собой, благодаря чему стал настоящим полицейским. Полицейским, для которого слово «душа» не пустой звук.
— Я таких тоже знаю. Но всегда их немножко презирал. — Он выпрямился в постели, обвел рукой палату, показал на пустое место для второй кровати, на телевизор, телефон, цветы и попытался пошутить: — Видите, теперь я тоже коррумпирован. Самому мне такие вещи не по карману. За меня платит Велькер.
Вечером я сидел у себя в конторе и писал письмо Вере Сободе. О том, что с отмыванием денег в банке «Веллер и Велькер» покончено. Что банк был похож на сумасшедший дом, в котором сумасшедшие заперли врачей и медсестер и выдавали себя за врачей и медсестер. Что Самарин, предводитель сумасшедших, мертв. И что власть снова попала в руки доктора Велькера. Сравнение Нэгельсбаха мне понравилось.