Кэтрин оглянулась через плечо, и его вновь охватило волнение. В этих зеленых глазах таилось типично женское любопытство, а в уголках губ застыла легкая усмешка.
— Вы говорили, что не женаты, но ведь у вас наверняка есть какая-то женщина?
Глядя ей прямо в глаза, полуприкрытые густыми темно-рыжими ресницами, Колин отрицательно покачал головой. Только теперь он вдруг понял, что она не стала их красить. Да, она густо накрасила брови, наложила на лицо толстый слой тональною крема, но ресницы почему-то не тронула, оставив их такими, какие они были от природы. Ему захотелось взять носовой платок и стереть с нее весь нелепый грим, однако он вновь не посмел этого, чтобы не пугать ее по пустякам.
— С тех пор как умерла моя жена Дана, я больше ни с кем не встречаюсь.
— А давно это случилось?
— Два года, пять месяцев и десять дней тому назад.
Она резко обернулась.
— Вы ее очень любили?
— Да, любил.
— Извините меня.
Она снова отвернулась, а он продолжил массаж, предварительно разделив ее волосы пополам и перекинув одну прядь через левое, а другую через правое плечо. При этом обнажились ее шея и мягкие рыжеватые завитки волос. Ему страстно хотелось погладить открытые места пальцами, чтобы ощутить теплоту атласной кожи, но вместо этого он продолжал массировать ее плечи, делая это прямо через грубый свитер. А у нее, наверное, прекрасная фигура...
— На что вы собираетесь содержать своего ребенка?
— Я изучала бухгалтерию, а когда жила в Луизиане, даже ходила на специальные курсы. Со временем надеюсь получить диплом. Спасибо. Это было замечательно. — Она тепло улыбнулась Колину.
Кэтрин сняла обувь и с наслаждением протянула ноги к огню. Глядя на ее круглый живот, Колин снова вспомнил о том, что она должна родить на следующей неделе.
— Вы сказали, что были у врачей. Они ничего не говорили вам о ребенке, который должен родиться?
— Последний доктор уверял, что он будет весить не менее трех килограммов.
— Вы не производите впечатление женщины, которая готова к родам.
— А откуда вы знаете, как они должны выглядеть?
— Я не только общался с беременными женщинами, но два раза даже принимал роды.
— Какое счастье! — воскликнула она, одаряя его такой ослепительной улыбкой, что у него неистово забилось сердце. — Значит, если мой ребенок вдруг решит поторопиться с появлением на свет, я окажусь в хороших руках!
— Тут нечему радоваться. Оба раза я ужасно боялся.
— Расскажите!
— Первый раз это произошло во время наводнения, когда не было возможности добраться до больницы, второй раз — прямо в машине, на пути туда. Тогда, в благодарность за мои акушерские усилия, мальчика назвали Колином.