Тораку удалось найти сморщенный гриб, который был еще вполне ничего на вкус, если не считать тех мелких тварей, что извивались внутри гриба и хрустели на зубах, — он забыл стряхнуть со своей добычи мокриц. Потом он поймал двух зеленых прыгучих тварей и камнем прикончил обеих. Одну съел сразу же, а вторую подвесил к поясу — на потом.
Вернувшись к шалашу, он обнаружил птенцов там же, где оставил их. Когда они заметили у него на поясе липкую зеленую тварь, то захлопали крыльями и принялись скрипучими голосами выпрашивать еду.
— Нет уж! — сказал им Торак. — Это мое!
Скрипучий писк превратился в пронзительное сердитое карканье, и умолкать птенцы явно не собирались.
Может быть, они заткнутся, если он построит им гнездо?
Торак навалил в развилку дерева целую кучу веток, подхватил более крупного птенца и подсадил его в гнездо.
Но птенец вцепился клювом в его куртку и не отпускал.
— Отпусти! — возмутился Торак.
Мощный клюв был, наверное, толще, чем его средний палец, так что куртку птенец разорвал с легкостью. Зажав в когтях вырванный клочок оленьей шкуры, птенец устроился поудобнее и принялся рвать шкурку на мелкие кусочки, поглядывая на Торака и словно говоря: «Я бы не стал так поступать, если бы ты покормил меня, когда я об этом просил!»
А второй птенец продолжал сидеть в папоротниках и, глядя на все происходящее, издавал звуки, напоминающие смех.
Торак и его подсадил в гнездо, за что птенец «отблагодарил» мальчика: повиляв задней частью туловища, выстрелил в него зарядом белесого помета.
— Эй, ты чего это? Немедленно прекрати! — крикнул Торак.
— Эй-ре-крра-ти! — проскрипел птенец.
Торак ошарашенно уставился на него: но ведь птицы не говорят!
Или говорят?
Если они умеют говорить, то, может, стоит все-таки дать им поесть?
Порыскав в подлеске, Торак поймал несколько пауков, раздавил их и подал на ладони птенцам. Те слопали угощение с явным удовольствием и, наверное, закусили бы и пальцами Торака, если б он вовремя их не убрал.
Он скормил им еще лапку той зеленой скользкой твари. Потом вторую. И решил: хватит! Тот птенец, что был покрупнее, укоризненно посмотрел на него, потом сунул голову под крыло и тут же заснул. Второй последовал его примеру.
Тораку тоже хотелось спать, но, прежде чем лечь, он отрезал кусочек кожи с зеленой прыгучей твари и положил его на крышу своего шалаша. Он понятия не имел, зачем это делает, но чувствовал, что это очень важно.
Зевая, он доел то, что осталось от зеленой твари, затем заполз в шалаш и зарылся в сосновые иглы.
Уже соскальзывая в сон, он вдруг произнес вслух: