Один из парней сказал:
— Хватит тебе валять дурака. Открой дверь.
Нэнси переводила взгляд с одного на другого — высокие жилистые атлеты старались выглядеть непринужденно в своих мокрых свисающих трусах. Она опустила руки на бедра, подцепила большими пальцами низко сидящий пояс трусиков и улыбнулась.
— Хватит тебе ломаться. Открывай.
— А что вы мне за это дадите? — спросила Нэнси.
— А то ты не знаешь. — Оба парня заржали.
— Выходи, — снова потребовал один из них.
— Как это — выходи? Я собираюсь ложиться спать, — ответила Нэнси.
— Так ты дверь-то открой, и мы с тобой пойдем.
— А что вы мне за это дадите? — снова повторила Нэнси.
На этот раз ребята переглянулись — теперь уже молча и серьезно. Наконец один спросил:
— А что ты хочешь?
В ответ на это Нэнси, скромно улыбнувшись, ответила:
— Пятьдесят баксов, Ваня. С каждого.
Она и сейчас помнила идиотское выражение, застывшее у них на физиономиях.
Так же хорошо она запомнила и то, как смотрела на нее мать, когда узнала об этой истории. Она даже не представляла, что можно так смотреть на человека — совершенно невидящим взглядом, будто на пустую стену.
— Нэнси, это правда?
История о «засидевшихся» у Нэнси ребятах дошла до матери по довольно длинной цепочке. У одного из парней, как выяснилось, были довольно доверительные отношения с отцом. И вот маленький мальчик рассказал большому мальчику об удачном походе к девочке. Большой мальчик рассказал об этом своей жене, та — своей подруге, а та — матери Нэнси. Подруга заверила, что не верит ни единому слову из того, что сама же рассказывает, но при этом сочла своим долгом поделиться с матерью Нэнси, потому что, возможно, ей будет интересно узнать, за какую ерунду могут зацепиться злые языки. И вот — театральная сцена: мать сидит в кресле в гостиной, в нескольких шагах позади нее немым укором совести стоит Лоретта.
— Нэнси, это правда?
Взгляд матери сурово сверлит пространство в нескольких дюймах от глаз Нэнси. Со стороны и не подумаешь, что она смотрит не на дочь, а мимо. Умудрившись все-таки перехватить взгляд матери, Нэнси спокойно отвечает:
— Да, мама, это правда.
Коричневые камушки глаз не меняют своего положения, равно как не меняется и выражение лица.
— Ты хоть понимаешь, что говоришь? — спрашивает мать. — Неужели ты хочешь, чтобы мы поверили, что ты предложила себя этим двум мальчикам?
— Ага.
— Никаких «ага», дорогая. Отвечать нужно «да» или «нет».
— Да.
— В таком случае скажи мне, почему ты это сделала?
— Не знаю.
— Может, ты решила, что это весело и остроумно — с тебя станется. Но ты бы хоть о последствиях подумала.