Но что-то в нем было не так! Даже его дружелюбное ворчание не могло скрыть затаенную напряженность. И казалось, что, хоть этот странный волк и улыбается, на самом деле улыбаться ему совсем не хочется.
Радостные приветствия волчонка сменились растерянным хныканьем:
«Ты что же, охотишься на меня? Но почему?»
«Нет, нет», — услышал он в ответ все то же дружелюбное ворчание.
А потом странный волк вдруг перестал разговаривать с ним по-волчьи и молча двинулся прямо на него.
Волчонок, слишком ослабевший, чтобы убежать, испуганно попятился.
Странный волк прыгнул, схватил его за шкирку и поднял высоко над землей.
Вися в воздухе, волчонок все же слабо и заискивающе повилял хвостиком.
А странный волк вдруг замахнулся своей второй передней лапой и больно кольнул волчонка в живот огромным и блестящим холодным когтем.
Волчонок пискнул, оскалился от ужаса и испуганно поджал хвост.
Но и странный волк, казалось, тоже испугался. Его передние лапы задрожали; он тяжело дышал и скалил зубы. И волчонок почуял, что и этого волка одолевают одиночество, нерешительность и боль.
Внезапно он судорожно вздохнул и резко отнял свой большой коготь от живота волчонка. А потом плюхнулся прямо в грязь и прижал малыша к груди.
Волчонок тут же позабыл о своих страхах. Под странной, лишенной шерсти шкурой, пахнувшей больше неволком, чем волком, он слышал знакомый успокоительный стук — точно такой же, какой доносился из груди отца, когда волчонок забирался на него, намереваясь соснуть.
Волчонок выскользнул из объятий странного волка, встал на задние лапы, положив передние ему на грудь, и принялся вылизывать его морду.
Странный волк сердито оттолкнул волчонка и упал на спину. Но волчонок не испугался, а сел рядышком и стал на него смотреть.
«Какая все-таки у него странная плоская морда! — думал волчонок. — И совсем без шерсти! И губы не черные, как полагается, а какие-то бледные; и уши тоже бледные и совсем не двигаются. Зато глаза серебристо-серые, полные света: глаза настоящего волка».
Волчонок впервые с тех пор, как пришла Быстрая Вода, почувствовал себя значительно лучше. Он нашел себе нового брата.
Торак был страшно зол на самого себя. Ну почему он не убил этого волчонка? Что он теперь будет есть?
Волчонок слегка подтолкнул его носом в бок, и он даже вскрикнул от боли в израненных ребрах.
— Убирайся! — заорал Торак и ногой отпихнул волчонка. — Ты мне не нужен! Понял? Какой мне от тебя прок? Уходи!
Он и не подумал говорить это по-волчьи; он уже догадался, что как следует говорить на этом языке не умеет и знает лишь несколько самых простых движений да кое-какие интонации. Однако волчонок отлично его понял. Он отбежал в сторону, потом снова сел и с надеждой посмотрел на него, метя по земле хвостом.