Отступление. терапевтический контракт как проявление садизма
Обычная и законная цель терапевтического контракта заключается в обеспечении честности и справедливости в терапевтических отношениях между сторонами, подписывающими контракт, чтобы каждая из них получила то, что предусматривается условиями этого контракта. Но цель мазохистского контракта состоит в фактическом установлении несправедливости. Мазохистский контракт гарантирует неравные отношения, в которых одна сторона открыто обладает всей властью, а другая — нет. Контракт — это фантазия, направленная на то, чтобы ограничить мазохиста, сузить его возможности и принизить его.
Иногда мазохистский контракт может быть явным, как в «Венере в мехах» Мазоха; иногда он может подразумеваться, как это происходит в фантазии женщины, проигравшей пари в шахматной партии (глава 3), а также во многих разыгрываемых сексуальных фантазиях. Контракт выражает сущность фантазии: партнерам приписываются конкретные роли, определяются особые условия, оговаривается наказание за их невыполнение и устанавливаются временные рамки. В данном случае обоими партнерами управляет сам контракт, действуя как закон, которому должны подчиняться и мазохист, и его партнер.
В связи с тем, что многие фантазии содержат элементы, зафиксированные как положения контракта, в этом мазохистском контракте последовательность событий становится цепью, сковывающей мазохиста и принуждающей его психологически ощущать не только содержание фантазии, но и неизбежную связь особого движения, слова, состояния и, главное, наказания. Фантазия-контракт, порожденная страстной потребностью в подчинении, унижении, боли и поражении, создает такую связь, настолько прочную, крепкую и несгибаемую, насколько мягким, слабым и податливым является мазохист. Форма и стиль мазохистских отношений непосредственно заключены в их содержании. Каждое «поскольку» звучит, как стук в железную дверь; каждое «поэтому» хлещет, как удар кнута.
Идея «мазохизма по контракту» уходит своими корнями в архетипический образ ограничений, определенных самой судьбой. Жесткие положения мазохистского контракта служат двум целям. Первая: они являются рамками, определяющими фантазию как фантазию, ограничивающими ее так, чтобы она не переходила в прямую идентификацию с ролью. Давая доступ в душу инстинктам, фантазии жаждут внимания и отыгрывания. Но все же следует согласиться с Фрейдом в том, что инстинкты имеют собственные запреты. Реальное разыгрывание мазохистской фантазии придает ей форму и содержание, а контракт оставляет ее в границах воображаемого мира. Это динамическое взаимодействие между воображением и разыгрыванием фантазии сохраняет и обостряет ощущение ритуала и глубины.