— Но положение необычное. У нас единственный выход. Чем графу неудобнее, тем скорее он уедет. Посидев тут без еды пару дней, он сделает, как мы захотим.
— Он не подчинится твоему желанию, — засмеялась Лиззи.
— Так говоришь ты, — отрезала Шарлотта.
— Мадам.
Увлеченные разговором, сестры не заметили, как в гостиную вошел мистер Кинкейд. Спрыгнув с излюбленного места у окна, Бин тут же бросился к нему.
Мистер и миссис Кинкейд работали в Торнтри еще до рождения Лиззи. Обнаружив после смерти папы оставленные им долги, сестры отпустили всех слуг, кроме них. Кинкейды были для Шарлотты и Лиззи как бабушка с дедушкой.
Лицо мистера Кинкейда, лишенное живости, никогда не меняло выражения. В детстве Шарлотта и Лиззи наслаждались игрой, пытаясь заставить его нахмуриться или улыбнуться, но тщетно.
— Да, мистер Кинкейд, — отозвалась Шарлотта.
У мистера Кинкейда было два коричневых сюртука: один для работы на открытом воздухе, другой для работы в доме. Они были практически неразличимы, однако Лиззи решила, что сейчас на нем домашний сюртук, потому что старик вел себя как дворецкий.
— Мистер Ньютон и его люди хотят поговорить, мэм, — сказал мистер Кинкейд. — Один из них жалуется насчет своего помещения.
— Какая дерзость, — прошептала сестре Шарлотта. — Сначала явился сюда без приглашения, а теперь имеет нахальство жаловаться?
— Мы были не особенно вежливы с ним, — ответила Лиззи.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Хорошо, мистер Кинкейд. Пусть войдут.
Спустя, казалось, несколько часов, хотя Дугал утверждал, что прошло всего два часа, Джека снова отвели в дом. При тусклом свете угасающего дня предательские знаки бедственного положения сестер Бил стали еще заметнее. Несмотря на чистоту, обои у входной двери отслоились, в углу прихожей стоял горшок, видимо для дождевой воды, решил Джек, увидев разводы на потолке. Свечей явно не хватало, чтобы осветить коридоры, и они выглядели мрачными.
У Джека не было времени оглядеться, пока его тащили к дверям той самой гостиной, из которой столь бесцеремонно выволокли несколько часов назад. Его встретили два пса, самый маленький злобно рычал и скалился на Джека. Второй, крупная рыжая овчарка, больше интересовался запахами вокруг Джека, чем его приходом.
В гостиной находились две женщины, но с Лиззи произошла удивительная перемена. Она вымылась, переоделась в серое платье, которое чрезвычайно ей шло. Чрезвычайно. Он залюбовался ее фигурой. Темно-рыжие волосы были перевязаны лентой, на шее простая нитка жемчуга. Более того, Лиззи выглядела значительно спокойнее и смотрела на него так, будто они играли в шахматы и она ждала его ход.