Калинниченко оказался рядом, уже одетый, тронул Андрианова за плечо. Они прошли к калитке, закурили. На востоке серело, ночь уже покатилась на запад.
– Надо спасать, – сказал Иван Федорович,
– Знаю, – ответил Калинниченко. – Так что ты у меня просишь?
– Документы. Иначе им света не видать.
– Понятно… А как ты догадался, что… Как выдал я себя?
– Руками. Они у тебя особенные. Золотые.
Калинниченко поднял руки к лицу и зачем-то понюхал их.
– Ты прав, – произнес он не без гордости. – Так что ты там просишь у этих рук?
– Сам знаешь.
– Молчали. Курили. Назревало согласие.
– После обеда мы с Васькой уходим. Повезу его в Саратов, договорился уже, там ему сделают операцию, врачи хорошие, да ты их знаешь, лежал же в том госпитале.
– Тогда надо поспешить.
– Исходный материал бы…
– Найдется. Пойдем. На курсы. Там – никого.
Уже подходили к КПП, когда луч солнца лезвием рассек тучки, сразу стало шумнее. «Цитадель», – сказал Калинниченко перед воротами. КПП Андрианов заколотил вечером, ключом открыл замок, ворота поехали в стороны. Ступали осторожно. Под ногами сновали крысы. Из-под ящика с макаронами Андрианов вытащил припрятанные начпродом красноармейские книжки, пять штук, на тех пятерых курсантов, что погибли от гранат. Нашли эти книжки в кармане особиста, когда его, уже мертвого, обыскивали.
– Фактура подходящая, – одобрил Калинниченко. – А ты молоток, капитан. Где сидел?
– В Крестах. Видно?
– Видно. Камень из-за пазухи вываливается. И руки мысленно держишь за спиной. Ты их в кармане носи, советую… Где писаря сидели?
В канцелярии они стали обсуждать свалившееся на них дело.
Женщин разыскивали. Томку еще зимой арестовали в Куйбышеве, там она весело жила не под своей фамилией и но дурости пила с иностранцами. Обманула выводного, Гн-жала. И Горьком сошлась с полковником, но к тому нагрянула из Москвы супруга, и Томка ударилась в бега. За Люськой гонялись еще с довоенных времен, висело на ней (ч участие в убийстве, проходила она также свидетельницей и потерпевшей в делах, находящихся в производстве. Проще было с Варварой из колхоза «Путь Октября» Саратовской области, она всего лишь убежала от вагонеток на соляном карьере, ее-то спасти легко, справка о беременности избавит от всех вопросов. Но что делать с Томкой и Люськой?
Достав из кармана перочинный ножик с перламутровой ручкой, Калинниченко острием штопора провел по ногтю большого пальца и долго изучал надрез. Усмехнулся. Вспорол голенище сапога, выдернул бумаги, какие-то чистые бланки, но с печатями. Что-то отобрал в мелочи, которой всегда полно в канцелярских столах. Глянул в красноармейские книжки, примерился.