– Почтенный! – вскипал меж тем демон. – Требую немедля убрать сии возмутительные ограничения в подвижности, сей колдовской снастью на меня наложенные! Я, мэтр Кройон, художник и поэт, категорически тре…
– А человечину в Феане кто жрал, поэт ты наш оголодавший, распечать тебя в три кости, в три колена да в три глотки? – Гном расставил ноги, словно врастая в землю, и выразительно поигрывал громадным клинком, подбрасывая его легко, словно невесомую тросточку.
Кройон раскрыл было пасть и с громким клацаньем зубов её захлопнул. Кожистые бугры век демона страдальчески поползли вверх, выгибаясь домиком.
Гончая не тратила время на вопросы и ответы. Воронёный клинок Некрополиса коротко свистнул, упершись в мускулистую шею гнома.
– Сними петлю.
– Надо ж, испугался, распечать тебя в три кости! – передразнил её гном, не выказывая никакого испуга. – Давай, коли. Увидишь, что выйдет.
Стайни прищурилась и слегка надавила – остриё чёрного меча должно было бы проколоть кожу, но вместо этого сталь лишь пружинисто соскользнула: Гончая словно пыталась вогнать клинок в каменную глыбу.
– Неплохо, – сощурилась Стайни. – Рунная магия во всей красе. Долго пришлось себя разрисовывать, гноме? И долго ли твоя защита продержится?
– Сколько мне надо, столько и продержится, – задиристо бросил гном. – Впрочем, я тут, как вы понимаете, не драться пришёл, распечать вас в три кости, иначе не трепал бы тут языком.
– Тогда говори, зачем, – Гончая не желала упускать инициативу.
– Шёл я за вами, – деловито начал гном, – ажно от самого Стамме, распечать меня в три кости, ноги мало что по чащам не сбил. Видел, видел, что вы в храме Феникса учинили, – ничего не скажешь, сильны, бродяги, уважаю. Вообще-то меня Брабер кличут. Именно кличут, клановичи-то зовут по-другому, ну да то имя не для ваших ушей.
– Брабер… – Стайни прищурилась, вгляделась в узор мерцающих татуировок на блестящем, словно от пота, торсе гнома. – Охотник за чудами?
– Не просто «за чудами», – поправил её гном. – За демонами. За чудищами с других планов.
– Попрошу вас! – оскорбился по-прежнему обездвиженный Кройон. – Я вам не «чудище»! Я художник, поэт, я…
– Феан, – одним словом запечатал его гном Брабер. – Помолчи, демон. Я ж с тобой разговариваю не просто так, иначе бы просто зарубил уже. Так вот, шёл за вами я долго, всё понять силился, что у вас к чему. А началось-то с того, что почуяла моя игрушка добычу, – он приподнял висевший на цепочке слабо светящийся предмет, напоминавший крошечные песочные часы. Стайни пригляделась – в верхней чаше песок был чёрен, с изредка проскакивавшими золотыми искрами, в нижней же – золотист, и проскакивали изредка уже чёрные вспышки.