— По-вашему, они… те, другие полицейские… ошиблись? — спросил ее муж.
Ну как им объяснить? Подчеркнутая фамилия в телефонном справочнике…
— Не знаю, мистер Оберхольцер. Я расследую другое дело. Просто… Ее фамилия… Возможно, тут нет никакой связи…
— В мире столько зла!
— Скажите, миссис Оберхольцер, где работала ваша дочь?
— Она служила секретаршей в «Петрогазе». Уже много лет. В нашем городке для молодежи работы нет. Поэтому молодые люди заканчивают школу и уезжают в большие города. Мы, конечно, волновались за Карину. Такой большой город! И все же мы считали, что Кейптаун лучше, чем Йоханнесбург.
— Вы знаете ее здешних друзей, знакомых?
— Наша Карри была общительная девочка. Быстро обзаводилась друзьями… Часто писала нам о них. В ее письмах масса имен. Но только где же эти друзья были сегодня утром? Да, так живут в большом городе. Друзья ненадежные…
— Знакомо ли вам такое имя — Оливер Нинабер?
Родители Карины Оберхольцер покачали головой.
— Александер Макдоналд?
Нет. Они не помнят. У Карри было столько друзей…
Дрю Уилсон? Ферди Феррейра? Джеймс Уоллес?
Нет. Нет. Нет.
— Кто эти люди, капитан? — спросил отец Карины Оберхольцер.
— Они замешаны в другом деле. У вашей дочери был приятель?
Муж с женой переглянулись.
— Да, был… — нехотя ответил отец. — Он португалец. Католик.
— Вы знаете, где его можно найти?
— Сейчас он, наверное, на работе. У него ресторан в порту.
— Забегаловка, где торгуют рыбой с жареной картошкой.
— Как его зовут?
Рина Оберхольцер положила руку на плечо мужу.
— Да Коста, — сказала она с трудом. — Жулио да Коста.
Совещание проводили в конференц-зале. Кроме начальника уголовного розыска и де Вита собралась вся оперативно-следственная группа. Кроме того, пришли Гриссел и некоторые его люди.
Яуберт зачитывал вслух письмо от грабителя банков.
«Дорогой капитан Яуберт! Довожу до вашего сведения, что я — не маньяк с маузером. Также хочу сообщить, что я больше не буду грабить Премьер-банк, как и любой другой банк, пока вы не схватите маньяка с маузером. Мне жаль раненого фермера Шольца, но я не имею к этому никакого отношения.
Искренне ваш, Хамелеон (Солнышко)».
Яуберт перевернул письмо и показал всем присутствующим.
— Напечатано на машинке, — сказал он.
— Да, на машинке, не на принтере, — кивнул Гриссел.
— Вот сволочь, — сказал Фос. — Без ума от своих кличек!
— Вы ему верите? — спросил начальник уголовного розыска.
— Да, бригадир! — с уверенностью заявил Гриссел. — Он — не маньяк с маузером. Слишком они разные.
— Согласен, — кивнул начальник уголовного розыска. — Что вы намерены делать?