— Боли? Вы не хотели причинять мне боль? А сейчас? По-вашему, сейчас мне не больно, тупой ублюдок? Знаете, как мне больно? Знаете? — Они стояли на газоне; в свете уличного фонаря капельки росы сверкали, как бриллианты. В его доме было темно, на улице тихо. Только звенел ее голос.
— Да, знаю, — негромко сказал он.
— Врете! — Гнев вскипал в ней с новой силой.
— Знаю, — тихо, очень тихо повторил он.
— Врете! Вы подонок! Ничего вы не знаете. Откуда вам знать!
Дело было не в трудном дне, утомлении и натянутых нервах после выволочки бригадира, убийства и болезненного сеанса у Ханны Нортир. Просто у него наболело. Созрело желание выплеснуть все. Зелье варилось два года и два месяца, и теперь оно переливалось через край. Зелье выльется, очистится душа, вскроется наконец гнойный нарыв, терзающий его изнутри. Голова кружилась; он резанул скальпелем, исполненный гнева и ужаса, облегчения и страха.
— Уж кто-кто, а я знаю! — заревел он. — Я знаю!
Он подошел к ней, подняв плечи и выставив голову.
— Не хуже, чем вы! Нет, лучше, гораздо, гораздо лучше! Я все знаю! — В тот миг ему хотелось растоптать ее. — Знаю! Потому и скрыл от вас, как ваш муженек провел последний день своей жизни! Вы попрощались с мужем, провожая его утром? Попрощались? А я нет. Так и не сказал ей «До свидания». Она просто ушла. Я проснулся, а ее не было рядом. Она ушла!
Он слышал себя как бы со стороны. Потом стало слышно только его дыхание, очень частое: вдох-выдох, вдох. Перед ним разверзлась пропасть, которую ему предстояло пересечь. Он увидел ее мрачные глубины и испугался. Он должен пройти над бездной по канату, но только без страховки. Страх поднимался исподволь, зарождался где-то в животе и вдруг хлынул вверх. Яуберт отпрянул назад. Закрыл глаза. Он знал, что руки у него дрожат, но нерешительно шагнул вперед и тронул носком ноги проволоку, лежащую впереди. Теперь он уже не может повернуть назад.
— Она просто ушла… — заговорил он тихо, но она его прекрасно слышала. Чувствовала его страх.
Вдох-выдох.
— Иногда посреди ночи я прикасался к ней — к плечу, к бедру. Чувствовал ее тепло. — Он глубоко вздохнул. — Я всегда радовался оттого, что она рядом. Она была как свет в окне. Она так быстро засыпала. Я ни о чем не догадывался. Она служила в ЮАНБ — Южно-Африканском бюро по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Как-то я спросил, чем конкретно она там занимается. Она рассмеялась и ответила, что она — тайный агент. А больше она ничего рассказать не может. Даже мне. По вечерам она очень быстро засыпала. И спала сладко, как ребенок. Наверное, именно тогда все началось. Если бы я уделял ей больше внимания, если бы я чаще расспрашивал ее, если бы я не был так занят своей работой и так не гордился собственными достижениями…