Увидев, что он немного успокоился, доктор Нортир тихо сказала:
— Продолжим в следующий раз.
Яуберт встал и направился к двери, заставляя себя не бежать.
Он сидел в кресле, забыв о яблоке. Унижение, которое он пережил в кабинете доктора Нортир, давило на него сильнее, чем воспоминания о фиаско с Ивонной. Он невольно сравнил Ханну Нортир и Ивонну Стоффберг и сам себе удивился. Как он мог так завестись от соседской девчонки? Рядом с Ханной Нортир красота Ивонны Стоффберг блекла, меркла.
На секунду ему стало жаль Ивонну. Но потом он вспомнил ее пышные формы, крепкую грудь…
Да, юной соседке не тягаться с доктором Нортир. Но Ивонна первая за долгое время разбудила в Матте Яуберте мужчину.
Ферди Феррейра ненавидел собак жены.
Особенно сейчас, без двадцати шесть утра, когда солнце только что взошло.
Во-первых, по его мнению, в их передвижном доме в Мелкбосе было слишком тесно для двух взрослых людей и двоих собак породы корги.
Во-вторых, его раздражали внимание и любовь, с которым Гейл Феррейра относилась к собакам. Домой она возвращалась поздно вечером — она служила бухгалтером в угледобывающей компании — и первым делом кидалась к своим любимцам. Собак звали Чарлз и Диана, но Гейл называла их ангелочками.
Однако больше всего Ферди ненавидел собак потому, что обязан был каждое утро гулять с ними вдоль берега океана.
— Ферди, погуляй с ними до шести, чтобы я смогла попрощаться с ними до того, как сяду на автобус.
В их семейной иерархии главенствовала Гейл. За ней шли собаки. Ферди был на последнем месте.
— Собаки, Ферди! — деловито напомнила Гейл, одеваясь перед зеркалом. Хотя рост и телосложение у нее были средние, из-за громкого голоса и решительных манер она казалась рослой и внушительной.
Ферди вздохнул и встал из односпальной кровати, которую от кровати Гейл отделяла прикроватная тумбочка. Он понимал, что спорить бесполезно. Будет только хуже.
Собаки угрюмо топтались на пороге спальни — им не терпелось погулять.
По утрам Ферди сильнее, чем обычно, подволакивал левую ногу.
— Не шаркай!
— Я ногу натер, Огонек, — заныл Ферди. Прозвище Огонек Гейл получила еще в школе, когда без устали носилась по хоккейной площадке. Он по-прежнему называл ее так время от времени.
— Ничего с твоей ногой страшного нет, — возразила Гейл.
В детстве Ферди Феррейра перенес полиомиелит. Пострадала только левая нога, но она не была парализована. Сейчас Ферди лишь слегка прихрамывал при ходьбе; он заказывал дополнительную набойку на левый ботинок. Иногда он спекулировал на своем недуге, преувеличивая степень увечности.