Толпа, собравшаяся на дворцовой площади, простояла до самой ночи в надежде повидать ангела. За полночь стражники принялись разгонять народ, объявив, что небесная посланница беседует с императором и сегодня уже не появится. Разочарованные горожане разошлись по домам, а кто-то отправился пропустить кружечку эля с приятелями.
– Интересно, какая она, посланница небес? – негромко произнес Дин, когда впереди показались городские ворота.
А сердце Вернера вновь тревожно сжалось при воспоминании об эльфе. Если вчера Иноэль не покидала стен дворца, то Альвиан зря толкался на площади до самой ночи. Но если сегодня ангел решит выйти к горожанам, то эльф, смешавшись с толпой, сможет приблизиться к ней. И тогда… Что будет тогда, думать не хотелось.
Погрузившись в невеселые мысли, Вернер и не заметил, как отряд выехал за ворота. Зато от внимания Хартвига не укрылся унылый вид мага.
– Жалеешь, что покинули Фергал так быстро? – спросил он, желая отвлечь юношу.
– Что? – Вернер непонимающе поднял глаза.
– Ты же мечтал попасть сюда, побывать в Башне Магии – затем и ушел из дома, – заметил предводитель. – И вот приходится уезжать, ничего толком не увидев.
Вернер растерянно моргнул. Какими далекими сейчас казались его прежние мечты! Но пусть лучше Хартвиг думает, что он грустит из-за того, что столица осталась позади, чем догадается об истинной причине его тоски. Пришлось кивнуть, соглашаясь с предводителем.
– Не унывай! – ободряюще улыбнулся тот. – До Левенделла уже недалеко. Доберешься с нами до замка, получишь свое вознаграждение и скоро вернешься в столицу. Да уже не с пустыми карманами!
Ответная улыбка далась Вернеру с трудом. Не подозревая о том, Хартвиг нанес ему удар в самое сердце. Всего несколько дней – и он навсегда простится с Ивонной. Зачем ему Фергал, зачем все золото Империи, если уже больше не будет ее нежных улыбок, ее ласкового голоса, нечаянных встреч их взглядов, от которых пронзает, словно молнией?
Дорога, ведущая из Фергала, в ранний час была пуста. Гости, съехавшиеся поглазеть на небесную посланницу, оставались в городе. А те, кто только ехал в столицу, где-то задержались на ночлег и еще не выехали в путь.
Через час широкий тракт, проложенный между полей и деревень, свернул в лес и сузился. Деревья обступили дорогу, загородили пышной листвой лесных обитателей от любопытных взглядов путников. Вернер думал о матери. Как она там? Плачет? Ищет его? Узнав о ссоре с Гидеоном, винит в бегстве сына его наставника? Уже не надеется увидеть его живым? Каково ей, уже потерявшей мужа, теперь потерять сына?