Лютер и остальные рыцари поздравили его, но Захариэль не мог не заметить завистливого взгляда Немиэля.
Наконец прозвучал горн из рога сиринкса — долгий протяжный звук призывал рыцарей на поле боя, и Захариэль обнажил меч под восхищенными взглядами товарищей по отряду.
— Вот и сигнал! — воскликнул Хадариэль. — В атаку! В атаку! Вперед! За Льва и Лютера! За честь Ордена!
Десятки рыцарей вокруг них уже покидали свои укрытия и устремлялись вперед. Захариэль услышал, как сотни голосов подхватили боевой клич Хадариэля, и окопы мгновенно опустели, а воины побежали к вражеской крепости.
В тот момент, когда он перепрыгивал через передний край траншеи, Захариэль услышал в общем хоре и собственный голос.
— Ты хотел творить историю, — закричал бегущий рядом Немиэль. — Сегодня нам представился такой шанс!
Затем и Немиэль присоединился к общим выкрикам, гремевшим на нейтральной полосе.
— За Льва! За Лютера! За Орден!
И все вместе они устремились к пролому.
По прошествии времени летописцы Ордена занесут этот день в анналы как поворотный момент в истории Калибана. Разгром рыцарей Волка будет назван подвигом во имя прогресса человечества.
Мудрость Лиона Эль-Джонсона будет высоко оценена, как и отвага Лютера. Летописцы прославят белые стихари рыцарей Ордена и то, как они сверкали под лунными лучами, когда воины, пренебрегая опасностью, устремились на штурм вражеской крепости.
На самом деле все происходило немного иначе.
Захариэль впервые попробовал вкус войны, впервые участвовал в массовом столкновении двух противостоящих армий в бою не на жизнь, а на смерть. И Захариэль боялся. Но пугала его не смерть. Жизнь на Калибане всегда представляла опасность, и это развивало в душах его сынов склонность к фатализму. Его с самого детства учили, что жизнь имеет ограниченный ресурс и в любой момент может быть прервана. К восьми годам он несколько раз сталкивался со смертью. При обучении в Ордене уже после первого года от претендентов требовалось умение пользоваться настоящим оружием и боеприпасами.
Частью тренировок была и охота на разных лесных зверей, включая пещерных медведей, мечезубов, смертокрылов и других хищников. Под конец обучения, чтобы доказать свою зрелость, он прошел самую сложную проверку боевого мастерства, победив одного из опаснейших хищников, калибанского льва.
Он сразился с великим зверем и победил его, заслужив звание рыцаря.
Но война сильно отличалась от всех прежних боев.
Когда охотник преследовал зверя, независимо от его статуса, этого представлялось своего рода дуэлью, взаимным испытанием сил, опыта и хитрости человека и хищника. В подобном случае Захариэль хорошо знал своего противника. Война, напротив, оказалась совершенно безликой.