— Захариэль? — перебил его мастер. — Победитель льва из Эндриаго?
— Да, мастер.
— Значит, ты не из-за трусости остался позади, теперь я это понимаю. К какому отряду меченосцев приписан?
— Я должен сражаться в отряде сара Хадариэля, мастер, на западных подступах.
— Они сменили позицию, — сказал рыцарь и нетерпеливо ткнул в линию окопов справа от Захариэля. — Перед атакой были передвинуты под южную стену. Найдешь их где-то там. Оставь своего коня по пути у конюхов и поторопись, парень. Война не будет тебя ждать.
— Я все понял, — ответил Захариэль и спешился. — Благодарю тебя, мастер.
— Ты меня отблагодаришь, когда исполнишь свой долг в сражении, — проворчал рыцарь и отвернулся. — Дело предстоит нелегкое. Мы слишком долго здесь просидели, а значит, мерзавцы Волки неплохо подготовились к наступлению.
Он замолчал, чтобы сплюнуть, потом снова повернулся к крепости, и на его лице мелькнуло выражение невольного уважения.
— Если ты думаешь, что видишь настоящую стрельбу, подожди, пока не поступит приказ штурмовать стены.
Тем не менее, пока Захариэль пешком пробирался к своей линии окопов, бомбардировка заметно усилилась. Вражеские пушки из-за дальности не имели возможности вести прицельный огонь по позициям Ордена, но их снаряды падали достаточно близко, чтобы осыпать ближние окопы осколками.
Захариэль вскоре оказался на передовой линии осады и тотчас услышал пронзительный визг снарядов, а затем по его доспехам застучала шрапнель. Броня сделала свое дело, защитив от ранений, но Захариэль не мог удержаться от вздоха облегчения, когда наконец увидел над ближайшими окопами довольно потрепанное боевое знамя сара Хадариэля.
Он быстро спрыгнул в траншею. Внизу было почти совсем темно, и черные доспехи обступивших его рыцарей слабо поблескивали отраженным светом.
— А, вот и ты, братец, — раздался голос Немиэля, едва Захариэль приземлился.
Опущенная решетка шлема искажала голос, но Захариэль безошибочно определил насмешку в словах брата.
— А я уж подумал, не счел ли ты за лучшее вернуться домой.
— И оставить всю славу тебе? — парировал Захариэль. — Брат, ты бы должен знать меня лучше.
— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, — возразил Немиэль.
Несмотря на скрывавший лицо брата шлем, Захариэль по голосу определил, что Немиэль улыбается.
— Правда, я достаточно хорошо тебя изучил, чтобы знать, что ты запыхался, спеша в лагерь с того самого момента, как начался обстрел. И можешь меня не обманывать, слава здесь ни при чем. Это твое чувство долга.
Немиэль большим пальцем ткнул в передний край окопа и пригласил Захариэля пройти с ним.