Шейла жила в другой системе координат. Кроме той одной ночи, жизнь вела ее по стезе добродетели. Она крепко прижала новорожденную дочку к груди и посмотрела на отца ребенка.
— Это так, уж поверь мне.
Слейд порывисто наклонился и обнял ее за шею. Когда он прижался губами к ее губам, у нее перехватило дыхание.
Поцелуй начался как шепот. Его шепот. И разросся из нежной мелодии в симфонию, которая окутывала ее, сбивала с проторенного пути и увлекала в страну, куда попадают только влюбленные. И то если им повезет, очень повезет.
Палата вокруг нее закружилась и остановилась не сразу. Ошеломленная, она непонимающе смотрела на него.
— Что это было?
— Проверка. Я доверяю только тому, что вижу и осязаю.
И потом, он мечтал об этом все последние девять месяцев. Об этом и большем. Но на большее пока рассчитывать нечего.
Она сглотнула комок в горле, удивляясь, почему стук ее сердца не беспокоит ребенка.
— А осязание ты производишь посредством поцелуя?
Никогда раньше не видела она такой чувственной улыбки.
— У каждого свой способ осязания.
Она не должна терять рассудок, хотя бы то, что от него осталось. Пора сказать ему...
— Вчера я была не в своем уме...
Он не желал выслушивать сожаления. Не сейчас. Сначала надо избавить ее от них.
— Зато я был в своем уме, — тихо прервал Слейд.
В самом деле, они не два подростка, напившиеся и отправившиеся в Мексику, чтобы скоропалительно пожениться. Они взрослые, самостоятельные люди, каким-то образом умудрившиеся заключить брак на больничной койке. Слишком эксцентрично, чтобы выразить словами.
Да, никакие слова ясности тут не внесут. Шейла внимательно посмотрела на Слейда. Выглядел он нормальным, но сомнения у нее оставались.
— Ты пытаешься сказать мне, что все еще хочешь создать семью?
Его улыбка стала шире.
— Как у меня получается?
Почему каждый раз, оказываясь рядом с ним, она совершает безрассудные поступки?
— Слейд, по-моему, ты безнадежно романтичен...
— Я смотрю на это практически, — возразил он. Брови Шейлы поднялись так высоко, что скрылись под челкой. — У нас все получится. Мы сделали ребенка...
Шейла всегда считала, что за прегрешения не обязательно надо расплачиваться пожизненным заключением.
— Из этого не следует, что остаток жизни мы должны провести вместе.
— Только остаток жизни? — Ему удалось сохранить серьезное выражение лица. — Я не легко принимаю на себя обязательства, но когда принимаю — не отказываюсь от них. Я думал о вечности. Мне кажется, тебе очень пойдут крылья.