Самое время выяснить, не растворится ли его мечта, как дешевый порошок для мойки посуды при встрече с фаянсом.
Разогнув свое длинное тело, он вылез из машины и хлопнул дверцей. Замок щелкнул автоматически.
Ожидание, опасение, предвкушение заставили его сердце биться быстрее. Он чувствовал себя так, как шесть месяцев назад, когда ждал встречи с информатором на глухой улочке того, что осталось от центра Бейрута.
Уступив дорогу пожилой паре, Слейд вошел в залитый солнцем вестибюль клиники. В окне аптеки справа были выставлены веселые мягкие игрушки, предназначенные отвлекать внимание малышей от предстоящего визита к врачу. Они явно помогали. Слева, рядом с лифтами, висели две больших черных доски под стеклом.
Слейд просмотрел список и нашел ее имя: «Доктор Шейла Поллак, офис 812».
Вероятно, с хорошим видом на остров Санта-Каталина, размышлял он, нажимая кнопку лифта.
Он обнаружил, что его ладонь взмокла от пота, и нашел этот факт раздражающим и забавным.
К тому времени, как прибыл лифт, Слейд уже был не один. К нему присоединились еще трое, и, когда двери начали закрываться, вбежала женщина, волоча за собой ребенка. Двери, вздрогнув, снова открылись и затем закрылись окончательно. Маленький мальчик, вертясь и дергаясь, терся о ногу Слейда. Мать его выглядела раздраженной и измученной. Хорошо, что у него нет собственных детей.
Слейд наблюдал за мелькающими цифрами над дверью лифта, отмечающими этажи, и почти не дышал, сам того не замечая.
Он просыпался в два часа ночи под разрывы бомб, бежал от снайпера по городской улице, превращенной в груду камней, жил с беженцами в горах, разделяя их скудную пищу и еще более скудные надежды на мир, только для того, чтобы получить материал для газеты, и не мог вспомнить, чтобы ему было не по себе в самых критических ситуациях.
Тогда почему он чувствует себя так неловко сейчас, просто поднимаясь в лифте?
Возможно, ответ в том, что ни одна из тех ситуаций в то время не казалась ему реальной. Как будто он читал о своей жизни вместе с остальными читателями «Таймс».
Сейчас он чувствовал себя как в суде перед требовательным судьей.
Можно уехать из провинциального городка, где провел детство, но провинциальная мораль тебя не отпустит.
Он вышел из лифта на восьмом этаже. Последнем. И этажей больше не было. И не было больше возможности тянуть время. Когда двери лифта закрывались, Слейд чуть не решил спуститься вниз и забыть об этом деле. В конце концов, логично рассудил он, сон продолжается, пока реальность его не опровергнет, не разобьет в пух и прах.