12 О ценности постановки вопросов см., например, «Менон» 86B; о внутренней ценности справедливости – «Апология», 41Д и «Горгий» 509A ff.
13 Учение Сократа о том, что большинство вещей, ценимых его современниками, имело не внутреннюю, а лишь инструментальную ценность, хорошо известно. Платон развивает эту мысль как идею Сократа в «Лизисе», «Эвтидеме», «Государстве» и в других сочинениях; кажется, именно этот тезис Сократа помог киникам найти их путь (о киниках см.: Z e l l e г E. Socrates and the Socratic Schools (Е. Зеллер)).
14 Платон в своем «Седьмом письме» пишет, что диктатура Совета Тридцати «заставила людей, оглядываясь на прошлое, считать войну относительно счастливым временем».
15 В тех обстоятельствах этот страх был вполне обоснован; и если считать, как в некоторых гегельянских и марксистских теориях, что «сохранение государства» выше любых соображений, касающихся свободы отдельной личности и совершенствования человека, он будет прав. Интересный вопрос: в какой степени правовая доктрина наших Соединенных Штатов о «прямой и явной угрозе» применима к случаю с Сократом? См.: П л а т о н. Менон. 93E—95A.
16 Платон, тетралогия «Евтифрон» – «Апология» – «Критон» – «Федон».
1 См. издания и трактовки Платона и Аристотеля, указанные в данной главе.
2 Помимо того, что говорится о влиянии платонизма в работах по общей истории западной философии, некоторые направления этого влияния подробно прослежены в книге: K l i b a n s k y R. The Continuity of the Platonic Tradition (Р. Клибански), и интересная оценка платонизма содержится в книге: W h i t e h e a d A.N. Process and Reality.
3 В «Седьмом письме» Платон пишет о своем политическом честолюбии в молодости и о причинах своего отказа от этих мечтаний. Упомянутые здесь диалоги относятся к самой ранней группе сократовских: «Лизис», «Лахет», «Хармид», «Эвтифрон», «Апология» и «Критон».
4 Об отношении Платона в конце его жизни к тогдашней афинской политике см. «Седьмое письмо».
5 Диалог «Хармид» – это беседа с Сократом; кроме Сократа, в нем действуют Хармид (дядя Платона, ставший членом Совета Тридцати) и Критий (опекун Хармида и глава Тридцати). Хармид, склонный к робости и лени, считает умеренность чем-то вроде спокойного бездействия; Критий, агрессивный и самоуверенный, считает, что знает точную абстрактную формулировку того, что такое умеренность, и эта формула является ответом на вопрос Сократа. Интересное исследование этого диалога см. в книге: Dr. D e s j a r d i n s P a u l. The Form of Platonic Inquiry (П. Дехарден).